Рыбарь

🇺🇸🇺🇦☣️ Американо-украинский проект UP-8 — анализ команды Рыбаря, часть 2

📌 О странной статье и отсутствии сколько-нибудь внятных данных

В открытом доступе имеется всего лишь одна единственная статья о распространённости антител к Конго-Крымской лихорадки и хантавирусам среди населения Львовской области — лишь в одной, а не в четырёх, как заявлено.

Если же начать явно написанную для галочки статью внимательно читать, то становится ясно: идея исследования заявлена одна, а вот исполнение пошло как-то не по канону.

▪️ Вместо заявленного исследования на военнослужащих упор был сделан на проведении исследования над гражданскими лицами — причём, с явным перевесом выборки в сторону женщин.

▪️ В статье указано финансирование по линии Агентства по сокращению военной угрозы при Минобороны США (DTRA), а одна из авторов Олёна Нестерова — на момент выполнения проекта сотрудница компании Black &
Veatch.

▪️ В самой статье (которая, правда, написана не очень аккуратно, и иногда приходится разбираться с банальным форматированием таблиц) сказано, что антитела к вирусу ККГЛ были обнаружены у 16 из 996 пациентов. Это 1.7%, что вообще-то близко к показателям эндемичных регионов, где регулярно фиксируются случаи заболевания у людей.

Однако до этой статьи в рамках исследовательской программы за долгое время не было задокументировано очагов заболеваемости. И это несмотря на то, что проект UP-8 был прямо предназначен для этого (таблица из документа с изначальным планом представляет случаи геморрагических лихорадок неизвестного происхождения).

Чем же тогда занимались исследователи? Беря во внимание мотивацию и предъявленный результат (который, правда, не соответствует заявленному плану), возникает целый ряд вопросов.

❓ А были ли уничтоженные образцы лептоспироза во Львове образцами именно лептоспироза?

❓ Или это были образцы, взятые у всех людей с похожими симптомами, что могло подразумевать среди них наличие и вируса ККГЛ, который не мог храниться во Львове?

❓Почему такие важные сведения фактически держатся в полусекрете?

❓Почему вместо заявленной системы мониторинга есть только одна научная статья, в которой план исследования далёк от заявленных целей?

Возможные ответы на всё это кроются в исполнителях.

22 марта мы уже затрагивали и подноготную фирмы Black & Veatch, и личность главной исследовательницы Олёны Нестеровой, получившей мощный карьерный «бустер» после завершения откровенно мутного исследования.

▪️ B&V — часть научно-технической разведки США, не имеющая отношения к биотеху или здравоохранению. Руководит ей выпускник Вест-Поинта Ланс Липпенкотт.

▪️ Олёна Нестерова — сотрудница B&V, которая после завершения исследования возглавила украинский Институт Исследования Гражданского Здравоохранения, обладая послужным списком посредственного выпускника аспирантуры.

▪️ Весь проект, связанный с вирусом ККГЛ, который вообще-то требует лабораторий уровня BSL-4, проводился в лабораториях BSL-2. Никаких протоколов на случай выявления не антител, а самого вируса, предусмотрено не было.

Суммируем всё известное по проекту UP-8:

▪️ В рамках украино-американского биопроекта, финансируемый Минобороны США, в котором работали сотрудники подрядчика американского Минобороны с невнятным научным портфолио, удалось добиться крайне незначительных результатов относительно заявленной цели исследования при нарушении базовых стандартов работы.

▪️ Проект мог быть направлен на что угодно, только не на изначальную цель, и вёлся при огромном пренебрежении техникой безопасности. К этому стоит добавить огромную закрытость темы и самого объекта исследований — а учитывая озвученную Минобороны России информацию, всё, касающееся украинских биолабораторий, требует максимальной гласности.

🔻Первая часть🔻

#биооружие #США #Украина
@rybar

*Поддержать нас: 4377 7278 0407 7977

www.group-telegram.com/ru/rybar.com/30129

142.2K viewsMar 31, 2022 at 12:46

🇺🇸🇺🇦☣️ Американо-украинский проект UP-8 — анализ команды Рыбаря, часть 2

📌 О странной статье и отсутствии сколько-нибудь внятных данных

В открытом доступе имеется всего лишь одна единственная статья о распространённости антител к Конго-Крымской лихорадки и хантавирусам среди населения Львовской области — лишь в одной, а не в четырёх, как заявлено.

Если же начать явно написанную для галочки статью внимательно читать, то становится ясно: идея исследования заявлена одна, а вот исполнение пошло как-то не по канону.

▪️ Вместо заявленного исследования на военнослужащих упор был сделан на проведении исследования над гражданскими лицами — причём, с явным перевесом выборки в сторону женщин.

▪️ В статье указано финансирование по линии Агентства по сокращению военной угрозы при Минобороны США (DTRA), а одна из авторов Олёна Нестерова — на момент выполнения проекта сотрудница компании Black &
Veatch.

▪️ В самой статье (которая, правда, написана не очень аккуратно, и иногда приходится разбираться с банальным форматированием таблиц) сказано, что антитела к вирусу ККГЛ были обнаружены у 16 из 996 пациентов. Это 1.7%, что вообще-то близко к показателям эндемичных регионов, где регулярно фиксируются случаи заболевания у людей.

Однако до этой статьи в рамках исследовательской программы за долгое время не было задокументировано очагов заболеваемости. И это несмотря на то, что проект UP-8 был прямо предназначен для этого (таблица из документа с изначальным планом представляет случаи геморрагических лихорадок неизвестного происхождения).

Чем же тогда занимались исследователи? Беря во внимание мотивацию и предъявленный результат (который, правда, не соответствует заявленному плану), возникает целый ряд вопросов.

❓ А были ли уничтоженные образцы лептоспироза во Львове образцами именно лептоспироза?

❓ Или это были образцы, взятые у всех людей с похожими симптомами, что могло подразумевать среди них наличие и вируса ККГЛ, который не мог храниться во Львове?

❓Почему такие важные сведения фактически держатся в полусекрете?

❓Почему вместо заявленной системы мониторинга есть только одна научная статья, в которой план исследования далёк от заявленных целей?

Возможные ответы на всё это кроются в исполнителях.

22 марта мы уже затрагивали и подноготную фирмы Black & Veatch, и личность главной исследовательницы Олёны Нестеровой, получившей мощный карьерный «бустер» после завершения откровенно мутного исследования.

▪️ B&V — часть научно-технической разведки США, не имеющая отношения к биотеху или здравоохранению. Руководит ей выпускник Вест-Поинта Ланс Липпенкотт.

▪️ Олёна Нестерова — сотрудница B&V, которая после завершения исследования возглавила украинский Институт Исследования Гражданского Здравоохранения, обладая послужным списком посредственного выпускника аспирантуры.

▪️ Весь проект, связанный с вирусом ККГЛ, который вообще-то требует лабораторий уровня BSL-4, проводился в лабораториях BSL-2. Никаких протоколов на случай выявления не антител, а самого вируса, предусмотрено не было.

Суммируем всё известное по проекту UP-8:

▪️ В рамках украино-американского биопроекта, финансируемый Минобороны США, в котором работали сотрудники подрядчика американского Минобороны с невнятным научным портфолио, удалось добиться крайне незначительных результатов относительно заявленной цели исследования при нарушении базовых стандартов работы.

▪️ Проект мог быть направлен на что угодно, только не на изначальную цель, и вёлся при огромном пренебрежении техникой безопасности. К этому стоит добавить огромную закрытость темы и самого объекта исследований — а учитывая озвученную Минобороны России информацию, всё, касающееся украинских биолабораторий, требует максимальной гласности.

🔻Первая часть🔻

#биооружие #США #Украина
@rybar

*Поддержать нас: 4377 7278 0407 7977

BY Рыбарь