NUMINOSUM

#философия
Много десятилетий идет дискуссия о том, можно ли когнитивность понять как вычисление. У этой дискуссии несколько измерений, но для многих исследователей камень преткновения на пути к согласованию — сама модель вычисления (точнее, группа моделей), которая использует понятия «информации», «ввода», «вывода», «обработки», «(амодального) символа-репрезентации». Если копнуть чуть глубже, то можно увидеть, что эта модель, по сути, особым образом оперирует со структурами, привлекая нередко математическую логику и статистику. В таком контексте за страшным словом «вычисление» скрывается всего лишь своеобразная попытка структурно-формального представления познавательных процессов. Поэтому, когда мы узнаем, что проблема вычислимости восходит, как минимум, к Лейбницу, то тут нечему удивляться: при желании ее можно и к Платону с Аристотелем возвести — в той мере, в какой они давали структурно-формальное представление мышления (при этом, конечно, потребуется расширить само понятие «вычисления»). Иными словами, столь популярные в наше время понятия «вычисления», «предиктивная модель», «активный вывод» работают в той же рамке, в какой всегда работала классическая философия, — в рамке абстрагирования и структурирования, а также реконструкции (представления).

Мы с неизбежностью прибегаем к поиску структур в познании и с неизбежностью даем какую-то реконструкцию сознания / мышления — будет ли это «логос» Гераклита, формальная логика, диалектическая логика или теория вычисления. Поэтому когда о многочисленных моделях в рамках энактивизма и воплощенного познания говорится, что они «невычислительные» и «нередукционистские», то это больше идеологическое определение, чем содержательное. Проблема в том, что эти теории зачастую не менее «формалистские», чем вычислительные подходы. Так, например, модели познания в рамках «воплощенной» когнитивной лингвистики опираются на довольно формальные операции — схематизацию, отображение, категоризацию и пр. Да, это не «логика» в привычном смысле, они, безусловно, не настолько абстрактны. И мыслим мы, согласно этим моделям, не с помощью «логики». Тем не менее в целом они «логичны», последовательны, до какой-то степени «формализуемы» (ни одна логика, кстати, тоже не формализуема в полной мере). Модель концептуальной интеграции Ж. Фоконье и М. Тернера вполне может посостязаться в формальности и абстрактности с классическими логическими моделями, но отсюда не следует, что она «развоплощена». Вообще дискуссия о воплощенности / развоплощенности уходит на второй план, если мы ставим вопрос о структурах и реконструкции: в этом случае мы просто больше сосредоточены на сути, т. е. на выявлении, грубо говоря, «механизма».

Эти мысли я уже частично формулировал в своей статье «Несколько аргументов в пользу концепции воплощенного познания». Сейчас я вновь к ним вернулся, когда в поле моего зрения попали статьи исследовательской группы под руководством американского музыковеда Э. Ларджа — ведущего специалиста по теории музыкального ритма. Общая идея такая: восприятие ритма и способность моторно «воспроизводить» его суть «воплощенные» способности, которые являются не чем иным, как в буквальном смысле колебанием нейронов мозга, периферической нервной системы и самого тела в резонансе со средой на основе сонастроенности с ней. Иными словами, ритм — это как бы резонанс с бытием (вспомним логос Гераклита). Но это не просто спекулятивное заявление. За теорией стоит обоснование в виде десятков нейрофизиологических исследований, натренированных искусственных сетей, исследований в области психологии развития, а главное — в виде набора нелинейных динамических систем со сложным математическим аппаратом. Думаю, это хорошая иллюстрация того, что даже если мы попытаемся убежать от структур в область «тела» и самых тонких нюансов настройки нейронных ансамблей (типа деталей хеббовской пластичности и формирования зеркальных нейронов), то мы все равно вернемся к структурам. Мы обречены на структуры.

Telegram

Sergey Boroday in NumLIBRARY

www.group-telegram.com/ru/sergey_boroday.com/1150

987 viewsedited  Sep 13 at 19:51

#философия
Много десятилетий идет дискуссия о том, можно ли когнитивность понять как вычисление. У этой дискуссии несколько измерений, но для многих исследователей камень преткновения на пути к согласованию — сама модель вычисления (точнее, группа моделей), которая использует понятия «информации», «ввода», «вывода», «обработки», «(амодального) символа-репрезентации». Если копнуть чуть глубже, то можно увидеть, что эта модель, по сути, особым образом оперирует со структурами, привлекая нередко математическую логику и статистику. В таком контексте за страшным словом «вычисление» скрывается всего лишь своеобразная попытка структурно-формального представления познавательных процессов. Поэтому, когда мы узнаем, что проблема вычислимости восходит, как минимум, к Лейбницу, то тут нечему удивляться: при желании ее можно и к Платону с Аристотелем возвести — в той мере, в какой они давали структурно-формальное представление мышления (при этом, конечно, потребуется расширить само понятие «вычисления»). Иными словами, столь популярные в наше время понятия «вычисления», «предиктивная модель», «активный вывод» работают в той же рамке, в какой всегда работала классическая философия, — в рамке абстрагирования и структурирования, а также реконструкции (представления).

Мы с неизбежностью прибегаем к поиску структур в познании и с неизбежностью даем какую-то реконструкцию сознания / мышления — будет ли это «логос» Гераклита, формальная логика, диалектическая логика или теория вычисления. Поэтому когда о многочисленных моделях в рамках энактивизма и воплощенного познания говорится, что они «невычислительные» и «нередукционистские», то это больше идеологическое определение, чем содержательное. Проблема в том, что эти теории зачастую не менее «формалистские», чем вычислительные подходы. Так, например, модели познания в рамках «воплощенной» когнитивной лингвистики опираются на довольно формальные операции — схематизацию, отображение, категоризацию и пр. Да, это не «логика» в привычном смысле, они, безусловно, не настолько абстрактны. И мыслим мы, согласно этим моделям, не с помощью «логики». Тем не менее в целом они «логичны», последовательны, до какой-то степени «формализуемы» (ни одна логика, кстати, тоже не формализуема в полной мере). Модель концептуальной интеграции Ж. Фоконье и М. Тернера вполне может посостязаться в формальности и абстрактности с классическими логическими моделями, но отсюда не следует, что она «развоплощена». Вообще дискуссия о воплощенности / развоплощенности уходит на второй план, если мы ставим вопрос о структурах и реконструкции: в этом случае мы просто больше сосредоточены на сути, т. е. на выявлении, грубо говоря, «механизма».

Эти мысли я уже частично формулировал в своей статье «Несколько аргументов в пользу концепции воплощенного познания». Сейчас я вновь к ним вернулся, когда в поле моего зрения попали статьи исследовательской группы под руководством американского музыковеда Э. Ларджа — ведущего специалиста по теории музыкального ритма. Общая идея такая: восприятие ритма и способность моторно «воспроизводить» его суть «воплощенные» способности, которые являются не чем иным, как в буквальном смысле колебанием нейронов мозга, периферической нервной системы и самого тела в резонансе со средой на основе сонастроенности с ней. Иными словами, ритм — это как бы резонанс с бытием (вспомним логос Гераклита). Но это не просто спекулятивное заявление. За теорией стоит обоснование в виде десятков нейрофизиологических исследований, натренированных искусственных сетей, исследований в области психологии развития, а главное — в виде набора нелинейных динамических систем со сложным математическим аппаратом. Думаю, это хорошая иллюстрация того, что даже если мы попытаемся убежать от структур в область «тела» и самых тонких нюансов настройки нейронных ансамблей (типа деталей хеббовской пластичности и формирования зеркальных нейронов), то мы все равно вернемся к структурам. Мы обречены на структуры.

BY NUMINOSUM