group-telegram.com/stormdaily/83138
Last Update:
Жизнь под канонадами и взрывами
«Первое время мы копали картошку в огороде. Есть-то надо что-то! Тогда дроны над головой летали, но стреляли еще несильно. Когда была возможность — готовили еду на костре. К концу августа стало невозможно выходить из подвала.
Когда бомбили, я боялась, что нас привалит. День и ночь сидели во тьме. Помню, один раз в паре метров на уровне коленей пролетел снаряд. Он попал во времянку, да там и остался, не взорвался.
Но сначала я не понимала, что нас захватили. Когда начали гореть дома, звонила дочке и просила вызвать пожарку. Она мне отвечала, мол, какая пожарка? Говорила, что Суджи нет. В середине августа сгорел и наш дом. Мы тогда сидели в подвале. Куры погорели в сараях, а утки разбежались. Их потом собаки разорвали».
Выход из оккупации
«Ближе к концу августа мы уже начали между собой говорить, что нужно выходить из оккупации. А куда? Помним только, что раньше ездили через речку в сторону Курска. Решили идти втроем. Уже на берегу жена моего брата полезла в воду. Мы спросили: «Куда ты?» Она кивнула и пошла дальше. «Сейчас мы сходим за документами и вместе пойдем», — сказали мы ей и скорее домой за документами. Свои-то она взяла!
Пришли, а ее нет. Она глухая, и кричать нельзя. Мы ее не смогли найти и побежали сами. Мы знали, где помельче. Воды было по пояс. Издалека и вокруг слышали стрельбу, да над головой все пролетало. Мы не знали, где были наши, а где враг. Просто пошли в сторону райцентра. Слышим, нас зовут: «Идите сюда. Быстрее-быстрее!» Это были наши военные.
Почему Вера Петровна не уехала из села во время наступления ВСУ, как к ним относились солдаты и что произошло с ее родственницей — читайте в материале Daily Storm.
@stormdaily
