Бои в южной части Донецкого направления не снижают интенсивности. Сейчас здесь разворачиваются довольно интересные события.
Укры полюбили загонять себя в мешки и чудом пытаться выйти с большими потерями в последний момент, оттягивая время на относительно безопасный отход. Противник на глазах деградирует в вечное самоистязание и напрасную жертвенность. Тем временем, мы с направления н.п. Зеленовка продвигаемся с целью отрезать дорогу на север, примерно в сторону Шевченко, куда наши уже зашли и пытаются выбить противника. Стоит отметить, что ВСУ пытались построить оборонительный рубеж по линии Шевченко — Петропавловка — Славянка, нарыли неплохие окопы и блиндажи. Но…
Под Покровском — плотные артиллерийские бои, потери с обеих сторон. Но, несмотря на неутизхающую сутками канонаду, если можно так сказать, жертвы минимальны с обеих стороны, относительно осенних боестолкновений. С нашей стороны ежедневные попытки продвижения вперёд, которые укры стараются остановить, но даже распиаренный и побитый «Азов» [запрещен в РФ] бессилен.
Разгораются бои в направлении Мирнограда. Наши действия направлены на охват позиций противника с этой стороны. Приказ есть, но пока малопонятно, как окружать такую огромную локацию пусть даже с деморализованным противником.
Бои в южной части Донецкого направления не снижают интенсивности. Сейчас здесь разворачиваются довольно интересные события.
Укры полюбили загонять себя в мешки и чудом пытаться выйти с большими потерями в последний момент, оттягивая время на относительно безопасный отход. Противник на глазах деградирует в вечное самоистязание и напрасную жертвенность. Тем временем, мы с направления н.п. Зеленовка продвигаемся с целью отрезать дорогу на север, примерно в сторону Шевченко, куда наши уже зашли и пытаются выбить противника. Стоит отметить, что ВСУ пытались построить оборонительный рубеж по линии Шевченко — Петропавловка — Славянка, нарыли неплохие окопы и блиндажи. Но…
Под Покровском — плотные артиллерийские бои, потери с обеих сторон. Но, несмотря на неутизхающую сутками канонаду, если можно так сказать, жертвы минимальны с обеих стороны, относительно осенних боестолкновений. С нашей стороны ежедневные попытки продвижения вперёд, которые укры стараются остановить, но даже распиаренный и побитый «Азов» [запрещен в РФ] бессилен.
Разгораются бои в направлении Мирнограда. Наши действия направлены на охват позиций противника с этой стороны. Приказ есть, но пока малопонятно, как окружать такую огромную локацию пусть даже с деморализованным противником.
BY 🇷🇺⚡️Сводки ополчения Новороссии Z.O.V. (ДНР, ЛНР, Украина, Война)
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
He adds: "Telegram has become my primary news source." Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from ru
