Как известно, Сталин имел богословское образование (весьма авторитетная Тифлисская семинария), учился хорошо, и священником не стал только потому, что увлекся революционной деятельностью, причем поначалу в качестве сторонника идей грузинского буржуазного национализма, популярного тогда у местных интеллектуалов. И благодаря хорошей схоластической подготовке, а также погруженности в библейский дискурс, «вождь народов»отлично разбирался в еврейской истории. В разговорах с Кагановичем Сталин демонстрировал такой уровень понимания «еврейского вопроса» и роли тех, кто управляет мировым еврейством, что у Лазаря Моисеевича порой от страха и удивления на голове шевелились волосы.
Об этих беседах он вспоминал всю свою жизнь и один раз прямо сказал маршалу К.К. Рокоссовскому, что Сталин его, махрового упёртого сиониста, легко перековал в человека, который научился любить все русское. На вопрос, как это Сталину удалось, Каганович ответил, что Иосиф Виссарионович знает истину еврейского народа куда глубже любого раввина. А потом добавил следующее:
«Как-то раз, после очередного разноса по поводу неверно подобранных Кагановичем кадров, Сталин, смягчившись, сказал, что он понимает нас, евреев, и очень жалеет. Взять, к примеру, наше национальное воспитание кого мы с детства вынуждены копировать? Одних подонков и негодяев. Но эти подонки являются нашими не просто героями или святыми, но ещё и патриархами.
Посмотрев на меня и помолчав, Иосиф Виссарионович вдруг задал вопрос, знаю ли я историю праотца Иакова? Естественно, я сказал, что мне его история известна. Тогда Иосиф Виссарионович меня снова спросил:
– Как вы считаете, Лазарь Моисеевич, нормально ли это, если Иаков стал ссориться из-за первородства со своим братом ещё в утробе матери? Находясь в чреве, он хотел задержать рождение своего брата и появился на свет, зацепившись за его пятку. А потом, воспользовавшись голодом, Иаков забирает у него первородство за чечевичную похлёбку. Мало этого, он обманул своего умирающего отца, прикинувшись Исавом, и тем самым присвоил себе предназначенное не ему благословение.
Я промолчал, а Сталин с усмешкой продолжил:
– Беда в том, что это омерзительное деяние не осуждено иудаизмом, а признано великолепным. Или я ошибаюсь?
И тут только до меня дошло, о чём мне пытается сказать Иосиф Виссарионович. Что наша религия в корне своём ущербна. Она не соответствует человеческой морали.
– Нет, вы не ошибаетесь, – сказал я тогда, – Так оно и есть...
– Может , теперь вы мне расскажете, что было дальше? – прищурил свои тёмные глаза Иосиф Виссарионович.
– После обмана отца Иаков бежит к своему дяде, – стал припоминать я, – где он женится.
– И двадцать лет обманывает тестя при дележе приплода, так? Теперь давай вместе вспомним, чем закончилась борьба Иакова с духом ночи?
Сталин явно хотел закончить тему Иакова.
– Кажется, Бог ему сказал, что отныне имя у Иакова будет Израиль. Что оно означает, кажется, «победитель»? Хорош герой! Главным оружием у него является ложь. Какой из всего следует вывод? Только тот, который заложен в мифе. Если хочешь победить, используй изощрённую ложь? Или я что-то не так понял?
– Всё так, – я тогда растерялся окончательно.
– Вот подумай, уважаемый Лазарь Моисеевич, куда вас призывают такие вот святые? А ведь у вас они сплошь и лжецы, и мерзавцы. Знаете, что я думаю? Несчастный тот народ, у которого такие вот идеалы для подражания.
С этими словами Иосиф Виссарионович вышел из моего кабинета. Когда за ним закрылась дверь, я несколько часов сидел задумавшись. Сталин своими словами задел во мне самое сокровенное, то, о чём мы, евреи, как правило, не задумываемся. И я понял, что Сталин прав – народ мой жестоко обманут, обманут ещё с утробы матери, и какие-то злые силы его используют. Какие? – вертелось у меня в голове. Было ясно, что Сталину они были известны. Но как его спросить об этом?»
После того памятного разговора Каганович не раз задумывался, почему в мифологии других народов великие герои прошлого, как правило, изображены людьми самой высокой пробы: они благородны, справедливы, честны, но не лживы и не жестоки.
Как известно, Сталин имел богословское образование (весьма авторитетная Тифлисская семинария), учился хорошо, и священником не стал только потому, что увлекся революционной деятельностью, причем поначалу в качестве сторонника идей грузинского буржуазного национализма, популярного тогда у местных интеллектуалов. И благодаря хорошей схоластической подготовке, а также погруженности в библейский дискурс, «вождь народов»отлично разбирался в еврейской истории. В разговорах с Кагановичем Сталин демонстрировал такой уровень понимания «еврейского вопроса» и роли тех, кто управляет мировым еврейством, что у Лазаря Моисеевича порой от страха и удивления на голове шевелились волосы.
Об этих беседах он вспоминал всю свою жизнь и один раз прямо сказал маршалу К.К. Рокоссовскому, что Сталин его, махрового упёртого сиониста, легко перековал в человека, который научился любить все русское. На вопрос, как это Сталину удалось, Каганович ответил, что Иосиф Виссарионович знает истину еврейского народа куда глубже любого раввина. А потом добавил следующее:
«Как-то раз, после очередного разноса по поводу неверно подобранных Кагановичем кадров, Сталин, смягчившись, сказал, что он понимает нас, евреев, и очень жалеет. Взять, к примеру, наше национальное воспитание кого мы с детства вынуждены копировать? Одних подонков и негодяев. Но эти подонки являются нашими не просто героями или святыми, но ещё и патриархами.
Посмотрев на меня и помолчав, Иосиф Виссарионович вдруг задал вопрос, знаю ли я историю праотца Иакова? Естественно, я сказал, что мне его история известна. Тогда Иосиф Виссарионович меня снова спросил:
– Как вы считаете, Лазарь Моисеевич, нормально ли это, если Иаков стал ссориться из-за первородства со своим братом ещё в утробе матери? Находясь в чреве, он хотел задержать рождение своего брата и появился на свет, зацепившись за его пятку. А потом, воспользовавшись голодом, Иаков забирает у него первородство за чечевичную похлёбку. Мало этого, он обманул своего умирающего отца, прикинувшись Исавом, и тем самым присвоил себе предназначенное не ему благословение.
Я промолчал, а Сталин с усмешкой продолжил:
– Беда в том, что это омерзительное деяние не осуждено иудаизмом, а признано великолепным. Или я ошибаюсь?
И тут только до меня дошло, о чём мне пытается сказать Иосиф Виссарионович. Что наша религия в корне своём ущербна. Она не соответствует человеческой морали.
– Нет, вы не ошибаетесь, – сказал я тогда, – Так оно и есть...
– Может , теперь вы мне расскажете, что было дальше? – прищурил свои тёмные глаза Иосиф Виссарионович.
– После обмана отца Иаков бежит к своему дяде, – стал припоминать я, – где он женится.
– И двадцать лет обманывает тестя при дележе приплода, так? Теперь давай вместе вспомним, чем закончилась борьба Иакова с духом ночи?
Сталин явно хотел закончить тему Иакова.
– Кажется, Бог ему сказал, что отныне имя у Иакова будет Израиль. Что оно означает, кажется, «победитель»? Хорош герой! Главным оружием у него является ложь. Какой из всего следует вывод? Только тот, который заложен в мифе. Если хочешь победить, используй изощрённую ложь? Или я что-то не так понял?
– Всё так, – я тогда растерялся окончательно.
– Вот подумай, уважаемый Лазарь Моисеевич, куда вас призывают такие вот святые? А ведь у вас они сплошь и лжецы, и мерзавцы. Знаете, что я думаю? Несчастный тот народ, у которого такие вот идеалы для подражания.
С этими словами Иосиф Виссарионович вышел из моего кабинета. Когда за ним закрылась дверь, я несколько часов сидел задумавшись. Сталин своими словами задел во мне самое сокровенное, то, о чём мы, евреи, как правило, не задумываемся. И я понял, что Сталин прав – народ мой жестоко обманут, обманут ещё с утробы матери, и какие-то злые силы его используют. Какие? – вертелось у меня в голове. Было ясно, что Сталину они были известны. Но как его спросить об этом?»
После того памятного разговора Каганович не раз задумывался, почему в мифологии других народов великие герои прошлого, как правило, изображены людьми самой высокой пробы: они благородны, справедливы, честны, но не лживы и не жестоки.
BY Темиров. Аналитика
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so.
from ru
