Каждый новый удар по энергосистеме Украины все тяжелее и тяжелее для энергетики и населения. От почти 40 ГВт установленной мощности перед СВО рабочих осталось лишь 16 ГВт — такие оценки дает МЭА (на 17 декабря 2024 года). Падение почти в 3 раза, и резервы энергосистемы, построенные еще при СССР, стремительно истощаются.
Отчасти крупную генерацию заменяет различная распределительная генерация: малые газовые турбины, СЭС, ВЭС, дизели — по поставкам из ЕС и других стран. Однако в целом картину это не меняет: электричество — крайне дефицитный товар.
Для понимания, например, в России на 1 млн жителей приходится 1,7 ГВт установленной мощности. В Иране, прямо сейчас переживающем острый энергокризис, — 1 ГВт. На Украине — 0,6 ГВт. Впрочем, последняя цифра спорная, так как никто не знает, сколько там осталось жителей. Тут взята оценка, рассчитанная на данных Минздрава — 27 млн человек.
В условиях острого дефицита энергии ни о каком военном производстве речи идти не может: хватило бы на транспорт и отопление.
Каждый новый удар по энергосистеме Украины все тяжелее и тяжелее для энергетики и населения. От почти 40 ГВт установленной мощности перед СВО рабочих осталось лишь 16 ГВт — такие оценки дает МЭА (на 17 декабря 2024 года). Падение почти в 3 раза, и резервы энергосистемы, построенные еще при СССР, стремительно истощаются.
Отчасти крупную генерацию заменяет различная распределительная генерация: малые газовые турбины, СЭС, ВЭС, дизели — по поставкам из ЕС и других стран. Однако в целом картину это не меняет: электричество — крайне дефицитный товар.
Для понимания, например, в России на 1 млн жителей приходится 1,7 ГВт установленной мощности. В Иране, прямо сейчас переживающем острый энергокризис, — 1 ГВт. На Украине — 0,6 ГВт. Впрочем, последняя цифра спорная, так как никто не знает, сколько там осталось жителей. Тут взята оценка, рассчитанная на данных Минздрава — 27 млн человек.
В условиях острого дефицита энергии ни о каком военном производстве речи идти не может: хватило бы на транспорт и отопление.
There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from ru
