Другим надо славы, серебрянных ложечек, Другим стоит много слез, — А мне бы только любви немножечко Да десятка два папирос. А мне бы только любви вот столечко Без истерик, без клятв, без тревог. Чтоб мог как-то просто какую-то Олечку Обсосать с головы до ног. И, право, не надо злополучных бессмертий Блестяще разрешаю мировой вопрос, — Если верю во что — в шерстяные материи, Если знаю — не больше, чем знал Христос. И вот за душою почти несуразною Широколинейно и как-то в упор, Май идет краснощекий, превесело празднуя Воробьиною сплетней распертый простор. Коль о чем я молюсь, так чтоб скромно мне в дым уйти, Не оставить сирот — ни стихов, ни детей. А умру — мое тело плечистое вымойте В сладкой воде фельетонных статей. Мое имя попробуйте, в Библию всуньте-ка. Жил, мол, эдакий комик святой, И всю жизнь проискал он любви бы полфунтика, Называя любовью покой. И смешной, кто у Данте влюбленность наследовал, Весь грустящий от пят до ушей, У веселых девчонок по ночам исповедовал Свое тело за восемь рублей. На висках у него вместо жилок по лилии, Когда плакал — платок был в крови, Был последним в уже вымиравшей фамилии Агасферов единой любви. Но пока я не умер, простудясь у окошечка, Все смотря: не пройдет ли по Арбату Христос, — Мне бы только любви немножечко Да десятка два папирос.
Другим надо славы, серебрянных ложечек, Другим стоит много слез, — А мне бы только любви немножечко Да десятка два папирос. А мне бы только любви вот столечко Без истерик, без клятв, без тревог. Чтоб мог как-то просто какую-то Олечку Обсосать с головы до ног. И, право, не надо злополучных бессмертий Блестяще разрешаю мировой вопрос, — Если верю во что — в шерстяные материи, Если знаю — не больше, чем знал Христос. И вот за душою почти несуразною Широколинейно и как-то в упор, Май идет краснощекий, превесело празднуя Воробьиною сплетней распертый простор. Коль о чем я молюсь, так чтоб скромно мне в дым уйти, Не оставить сирот — ни стихов, ни детей. А умру — мое тело плечистое вымойте В сладкой воде фельетонных статей. Мое имя попробуйте, в Библию всуньте-ка. Жил, мол, эдакий комик святой, И всю жизнь проискал он любви бы полфунтика, Называя любовью покой. И смешной, кто у Данте влюбленность наследовал, Весь грустящий от пят до ушей, У веселых девчонок по ночам исповедовал Свое тело за восемь рублей. На висках у него вместо жилок по лилии, Когда плакал — платок был в крови, Был последним в уже вымиравшей фамилии Агасферов единой любви. Но пока я не умер, простудясь у окошечка, Все смотря: не пройдет ли по Арбату Христос, — Мне бы только любви немножечко Да десятка два папирос.
"The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market.
from ru
