вчера снова выступил в Минске, говорил и показывал Щелкунчиков. пересмотрел парижский спектакль Дмитрия Чернякова, где он женит Щелкунчика с Иолантой – потому что они вместе шли на премьере в 1892. мне это кажется спекуляцией, и спустя полтора часа оперы говорить хоба это был домашний спектакль, а теперь – балет! нечестно, Иоланта обесценивается
в чем Черняков прав и крут – Щелкунчика он ставит с тремя хореографами почти как абстрактную сквозную форму, как вещь долгого симфонического дыхания, цепь ассоциаций, без гофманщины и посконной философии, которые в эту музыку лезут плохо, хотя весь ХХ век заталкивали. ОК, здесь тоже полно наивного и невнятно проговоренного. когда Щелкунчика поставят без елок и фаберже – публику все равно не интересует сюжет – и перестанут придумывать необыкновенные обертки для псевдонародных танцев второго акта – когда Щелкунчика поставят как симфоническую пьесу, мир изменится. но пока мы в плену у мышиного короля, заведующего билетным столом
* пушистая крокозябра с апокалипсисом на гифке – как раз из Парижа
вчера снова выступил в Минске, говорил и показывал Щелкунчиков. пересмотрел парижский спектакль Дмитрия Чернякова, где он женит Щелкунчика с Иолантой – потому что они вместе шли на премьере в 1892. мне это кажется спекуляцией, и спустя полтора часа оперы говорить хоба это был домашний спектакль, а теперь – балет! нечестно, Иоланта обесценивается
в чем Черняков прав и крут – Щелкунчика он ставит с тремя хореографами почти как абстрактную сквозную форму, как вещь долгого симфонического дыхания, цепь ассоциаций, без гофманщины и посконной философии, которые в эту музыку лезут плохо, хотя весь ХХ век заталкивали. ОК, здесь тоже полно наивного и невнятно проговоренного. когда Щелкунчика поставят без елок и фаберже – публику все равно не интересует сюжет – и перестанут придумывать необыкновенные обертки для псевдонародных танцев второго акта – когда Щелкунчика поставят как симфоническую пьесу, мир изменится. но пока мы в плену у мышиного короля, заведующего билетным столом
* пушистая крокозябра с апокалипсисом на гифке – как раз из Парижа
BY вариация работа
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe.
from ru
