В свое время фельдмаршалу Кейтелю подали доклад об истреблении советских военнопленных. В докладе выражались сомнения в целесообразности уничтожения пленных. Резолюция Кейтеля на этом докладе известна: «Сомнения соответствуют представлениям о рыцарском характере ведения войны. Здесь же речь идет об уничтожении мировоззрения. Поэтому я одобряю данные меры и беру их под свою защиту».
Важно понимать, что мировоззрение предполагалось уничтожать вместе с людьми. Да и как по другому? Уничтожать книги? Книги, формирующие мировоззрение, жгут тогда, когда мировоззрение уже изменено, когда книги, которые некогда были любимыми, друзьями, помощниками, становятся чужими, раздражают, напоминают о прошлом. Их жгут не те, кто формирует мировоззрение, а те, у кого оно сформировано. Власти фашистской Германии предписывали бережное отношение к животным, Гитлер любил собачек, Гиммлера тошнило от вида крови, а те, у кого они сформировали мировоззрение, спокойно жгли живых детей.
Европа сегодня борется с мировоззрением. Нашим мировоззрением. Через дискриминацию и отмену культуры, через создание образа грязного, тупого недочеловека. Вожди Европы, как водится, сами ни с чем не борются – они создают условия.
При этом важно понимать, что они борются с нашей культурой потому, что своя уже побеждена, низведена до уровня развлечения, туристического объекта, сувенира на память, магнитика на холодильник. Человек, запрещающий Чайковского, не способен ни слушать ни понять Вагнера или Моцарта, ибо это явления одного порядка. Те, кто отменяют Достоевского, давно уже отреклись от Данте. Теперь костры из книг и пластинок, таблички «собакам и русским вход запрещен», отдельные скамейки спинками к аллеям парков «только для русских» всего лишь вопрос времени.
Борясь с мировоззрением, культурой, они борются с живыми людьми. Им кажется, что, отменив нас, они восстановят Истину, станут свободнее и чище. Но для этого нужно согласиться на геноцид. Германия в свое время согласилась. Дело кончилось тем, что лучшие умы Европы никак не могли разрешить вопрос «может ли после Освенцима существовать поэзия и как вообще жить дальше?» Общество раскололось по поколениям, стало защищаться от себя самого законами, правами человека, фетишизированной свободой слова. Убив миллионы евреев и прочих, которые хотели стать немцами, Германия пустила к себе миллионы мигрантов, которые немцами быть не хотят. Все изменилось бесповоротно.
Но им кажется, что если поменять формулировки, то будет не так страшно и откровенно. Если со словами «я за Украину» испортить картину русского художника, то это уже не вандализм, а гражданский поступок.
Да, только уничтожение миллионов евреев тоже называлось иначе - «особый подход», «окончательное решение», «особые мероприятия», а газовая камера на немецком языке именовалась «камерой для избавления от существования”.
В свое время фельдмаршалу Кейтелю подали доклад об истреблении советских военнопленных. В докладе выражались сомнения в целесообразности уничтожения пленных. Резолюция Кейтеля на этом докладе известна: «Сомнения соответствуют представлениям о рыцарском характере ведения войны. Здесь же речь идет об уничтожении мировоззрения. Поэтому я одобряю данные меры и беру их под свою защиту».
Важно понимать, что мировоззрение предполагалось уничтожать вместе с людьми. Да и как по другому? Уничтожать книги? Книги, формирующие мировоззрение, жгут тогда, когда мировоззрение уже изменено, когда книги, которые некогда были любимыми, друзьями, помощниками, становятся чужими, раздражают, напоминают о прошлом. Их жгут не те, кто формирует мировоззрение, а те, у кого оно сформировано. Власти фашистской Германии предписывали бережное отношение к животным, Гитлер любил собачек, Гиммлера тошнило от вида крови, а те, у кого они сформировали мировоззрение, спокойно жгли живых детей.
Европа сегодня борется с мировоззрением. Нашим мировоззрением. Через дискриминацию и отмену культуры, через создание образа грязного, тупого недочеловека. Вожди Европы, как водится, сами ни с чем не борются – они создают условия.
При этом важно понимать, что они борются с нашей культурой потому, что своя уже побеждена, низведена до уровня развлечения, туристического объекта, сувенира на память, магнитика на холодильник. Человек, запрещающий Чайковского, не способен ни слушать ни понять Вагнера или Моцарта, ибо это явления одного порядка. Те, кто отменяют Достоевского, давно уже отреклись от Данте. Теперь костры из книг и пластинок, таблички «собакам и русским вход запрещен», отдельные скамейки спинками к аллеям парков «только для русских» всего лишь вопрос времени.
Борясь с мировоззрением, культурой, они борются с живыми людьми. Им кажется, что, отменив нас, они восстановят Истину, станут свободнее и чище. Но для этого нужно согласиться на геноцид. Германия в свое время согласилась. Дело кончилось тем, что лучшие умы Европы никак не могли разрешить вопрос «может ли после Освенцима существовать поэзия и как вообще жить дальше?» Общество раскололось по поколениям, стало защищаться от себя самого законами, правами человека, фетишизированной свободой слова. Убив миллионы евреев и прочих, которые хотели стать немцами, Германия пустила к себе миллионы мигрантов, которые немцами быть не хотят. Все изменилось бесповоротно.
Но им кажется, что если поменять формулировки, то будет не так страшно и откровенно. Если со словами «я за Украину» испортить картину русского художника, то это уже не вандализм, а гражданский поступок.
Да, только уничтожение миллионов евреев тоже называлось иначе - «особый подход», «окончательное решение», «особые мероприятия», а газовая камера на немецком языке именовалась «камерой для избавления от существования”.
Они забыли. Но мы помним.
BY Якеменко
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram.
from ru
