Когда я смотрю на вот такое фото, словно сделанное на фольклорном фестивале, вспоминаю рассказанную Войновичем историю про одного режиссера, которого еще в пятидесятых годах записали в очередь на квартиру.
Поскольку жилищного строительства тогда в Москве не было почти никакого, очередь двигалась очень медленно, но все же двигалась, и режиссер, наконец, оказался в ней первым. И тут очередь по непонятной причине встала. И стояла так год. Режиссер ничего не мог понять.
Наконец кто-то ему говорит: «Ты, будешь в этой очереди стоять до второго пришествия или до тех пор, пока какому-нибудь нужному человеку на лапу не дашь». Он сначала ломался, но потом – делать нечего – решился. «Ладно, – думает, – раз такое дело, один раз дам все-таки взятку, а больше уж никогда не буду». Поскольку был он в этом деле неопытным, ему помогли добрые люди и свели с одним значительным лицом из Моссовета. Встретились они в ресторане «Арагви», выпили, закусили, и режиссер этому лицу прямо так и сказал: «Знаете, я живу весь в искусстве, от обыденной жизни оторван, взяток еще никому никогда не давал и как это делать, не знаю. А вы, человек опытный, не могли бы мне подсказать, кому чего я должен дать, сколько, когда и где?» Лицо к режиссеру через стол перегнулось и шепнуло. «Мне, пять тысяч, здесь и сейчас».
- Хорошо, - говорит режиссер и достает из кармана бумажник. Но, впрочем, тут же он засомневался и спросил: «А что, если я вам эти пять тысяч вручу, а вы мне квартиру опять не дадите?»
Тут лицо от такого чудовищного предположения опешило, слезы на глазах появились и даже голос задрожал.
- Да что ты! – говорит. – Да ведь я ж коммунист!
Честный человек оказался. И месяца не прошло, как режиссеру ордер выписали.
Примерно таких коммунистов мы и видим. Ленина никто из них не читал (готов поклясться) и себя под Лениным по-маяковски чистить не пытался, истории ни ВКП(б) (хотя бы краткого курса), ни тем более КПСС не изучал. Фильм «Коммунист» с Урбанским для них повод для ностальгии, а не руководство к действию. Деньги они получают от ненавистных буржуев и эти деньги ни руки ни другие части тела им не жгут. Главная задача – попытаться поднять восстание против «антинародной буржуйской власти», но при этом не испортить отношения с пенсионным фондом.
Еще пару лет – и такого рода публику вместе с антуражем нужно будет приглашать на московские фестивали «Времена и эпохи». Тут древнерусская изба с общинниками, тут скандинавский драккар с викингами, тут ливонские рыцари на мечах бьются, тут гренадеры, кузницы, гончарные мастерские, промыслы – и тут же коммунисты заседают. Портреты, знамена, стол с графином, зеленое сукно, стакан с карандашами, письменный прибор, песня «Суровые годы уходят…»
Когда я смотрю на вот такое фото, словно сделанное на фольклорном фестивале, вспоминаю рассказанную Войновичем историю про одного режиссера, которого еще в пятидесятых годах записали в очередь на квартиру.
Поскольку жилищного строительства тогда в Москве не было почти никакого, очередь двигалась очень медленно, но все же двигалась, и режиссер, наконец, оказался в ней первым. И тут очередь по непонятной причине встала. И стояла так год. Режиссер ничего не мог понять.
Наконец кто-то ему говорит: «Ты, будешь в этой очереди стоять до второго пришествия или до тех пор, пока какому-нибудь нужному человеку на лапу не дашь». Он сначала ломался, но потом – делать нечего – решился. «Ладно, – думает, – раз такое дело, один раз дам все-таки взятку, а больше уж никогда не буду». Поскольку был он в этом деле неопытным, ему помогли добрые люди и свели с одним значительным лицом из Моссовета. Встретились они в ресторане «Арагви», выпили, закусили, и режиссер этому лицу прямо так и сказал: «Знаете, я живу весь в искусстве, от обыденной жизни оторван, взяток еще никому никогда не давал и как это делать, не знаю. А вы, человек опытный, не могли бы мне подсказать, кому чего я должен дать, сколько, когда и где?» Лицо к режиссеру через стол перегнулось и шепнуло. «Мне, пять тысяч, здесь и сейчас».
- Хорошо, - говорит режиссер и достает из кармана бумажник. Но, впрочем, тут же он засомневался и спросил: «А что, если я вам эти пять тысяч вручу, а вы мне квартиру опять не дадите?»
Тут лицо от такого чудовищного предположения опешило, слезы на глазах появились и даже голос задрожал.
- Да что ты! – говорит. – Да ведь я ж коммунист!
Честный человек оказался. И месяца не прошло, как режиссеру ордер выписали.
Примерно таких коммунистов мы и видим. Ленина никто из них не читал (готов поклясться) и себя под Лениным по-маяковски чистить не пытался, истории ни ВКП(б) (хотя бы краткого курса), ни тем более КПСС не изучал. Фильм «Коммунист» с Урбанским для них повод для ностальгии, а не руководство к действию. Деньги они получают от ненавистных буржуев и эти деньги ни руки ни другие части тела им не жгут. Главная задача – попытаться поднять восстание против «антинародной буржуйской власти», но при этом не испортить отношения с пенсионным фондом.
Еще пару лет – и такого рода публику вместе с антуражем нужно будет приглашать на московские фестивали «Времена и эпохи». Тут древнерусская изба с общинниками, тут скандинавский драккар с викингами, тут ливонские рыцари на мечах бьются, тут гренадеры, кузницы, гончарные мастерские, промыслы – и тут же коммунисты заседают. Портреты, знамена, стол с графином, зеленое сукно, стакан с карандашами, письменный прибор, песня «Суровые годы уходят…»
False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free
from ru
