Сегодня родился мой отец.
С днём рождения, родной!
Люблю и крепко обнимаю!
Двадцать третье февраля
В пивбаре «бабьи слёзы» толчея.
Здесь утоляют жажду мужики.
Вот бьёт в бокал янтарная струя,
и в предвкушеньи ходят кадыки.
Я как-то раз ходил туда с отцом.
Со света попадаешь в полумрак.
И со стены – подмигивает сом.
Народ. За стойкой тётка. Помню как
отец меня из сада забирал.
Спешили мы. По телику хоккей.
Нас пропускают. Тётка трёт бокал.
Отца торопят, дескать, побыстрей.
На блюдце появляются рубли.
И тётка. Так что не трудись, не кличь.
И в трёхлитровку льётся «жигули»
янтарное, как дедовский «москвич».
Отец взяв банку, запахнёт пальто
и крепко за руку возьмёт меня.
Вкус «жигулей» мне не знаком. Зато
вкус этого предпраздничного дня
я помню: как отец был молодым
и на плечах меня везде таскал,
и запах «жигулей», и «астры» дым,
и Третьяка в воротах ЦСКА.
© Роман Рубанов
Из книги Стрекалово (М.: Русский Гулливер, 2016)
С днём рождения, родной!
Люблю и крепко обнимаю!
Двадцать третье февраля
В пивбаре «бабьи слёзы» толчея.
Здесь утоляют жажду мужики.
Вот бьёт в бокал янтарная струя,
и в предвкушеньи ходят кадыки.
Я как-то раз ходил туда с отцом.
Со света попадаешь в полумрак.
И со стены – подмигивает сом.
Народ. За стойкой тётка. Помню как
отец меня из сада забирал.
Спешили мы. По телику хоккей.
Нас пропускают. Тётка трёт бокал.
Отца торопят, дескать, побыстрей.
На блюдце появляются рубли.
И тётка. Так что не трудись, не кличь.
И в трёхлитровку льётся «жигули»
янтарное, как дедовский «москвич».
Отец взяв банку, запахнёт пальто
и крепко за руку возьмёт меня.
Вкус «жигулей» мне не знаком. Зато
вкус этого предпраздничного дня
я помню: как отец был молодым
и на плечах меня везде таскал,
и запах «жигулей», и «астры» дым,
и Третьяка в воротах ЦСКА.
© Роман Рубанов
Из книги Стрекалово (М.: Русский Гулливер, 2016)
group-telegram.com/rubanovpoetakterrejisser/649
Create:
Last Update:
Last Update:
Сегодня родился мой отец.
С днём рождения, родной!
Люблю и крепко обнимаю!
Двадцать третье февраля
В пивбаре «бабьи слёзы» толчея.
Здесь утоляют жажду мужики.
Вот бьёт в бокал янтарная струя,
и в предвкушеньи ходят кадыки.
Я как-то раз ходил туда с отцом.
Со света попадаешь в полумрак.
И со стены – подмигивает сом.
Народ. За стойкой тётка. Помню как
отец меня из сада забирал.
Спешили мы. По телику хоккей.
Нас пропускают. Тётка трёт бокал.
Отца торопят, дескать, побыстрей.
На блюдце появляются рубли.
И тётка. Так что не трудись, не кличь.
И в трёхлитровку льётся «жигули»
янтарное, как дедовский «москвич».
Отец взяв банку, запахнёт пальто
и крепко за руку возьмёт меня.
Вкус «жигулей» мне не знаком. Зато
вкус этого предпраздничного дня
я помню: как отец был молодым
и на плечах меня везде таскал,
и запах «жигулей», и «астры» дым,
и Третьяка в воротах ЦСКА.
© Роман Рубанов
Из книги Стрекалово (М.: Русский Гулливер, 2016)
С днём рождения, родной!
Люблю и крепко обнимаю!
Двадцать третье февраля
В пивбаре «бабьи слёзы» толчея.
Здесь утоляют жажду мужики.
Вот бьёт в бокал янтарная струя,
и в предвкушеньи ходят кадыки.
Я как-то раз ходил туда с отцом.
Со света попадаешь в полумрак.
И со стены – подмигивает сом.
Народ. За стойкой тётка. Помню как
отец меня из сада забирал.
Спешили мы. По телику хоккей.
Нас пропускают. Тётка трёт бокал.
Отца торопят, дескать, побыстрей.
На блюдце появляются рубли.
И тётка. Так что не трудись, не кличь.
И в трёхлитровку льётся «жигули»
янтарное, как дедовский «москвич».
Отец взяв банку, запахнёт пальто
и крепко за руку возьмёт меня.
Вкус «жигулей» мне не знаком. Зато
вкус этого предпраздничного дня
я помню: как отец был молодым
и на плечах меня везде таскал,
и запах «жигулей», и «астры» дым,
и Третьяка в воротах ЦСКА.
© Роман Рубанов
Из книги Стрекалово (М.: Русский Гулливер, 2016)
BY Роман Рубанов
Share with your friend now:
group-telegram.com/rubanovpoetakterrejisser/649