Рудалёв

гагаринский призыв на освоение новых пространств, необъятности, на преодоление невозможного сменился бегством в никуда, с территорий, которые остаются заброшенными. Таким образом свертываем свое же жизненное пространство, запечатывая его в кубышки мегаполисов.

Оптимизация, оставлявшая посла себя клейма – следы невыгодности и бесперспективности, привела к принятию стратегии агломераций. С точки зрения управленцев и свирепствующей прагматики все логично: создаются крупные агломерации, где можно создать более-менее комфортные условия проживания за счет устранения логистических, территориальных проблем. Агломерации оборачиваются пылесосами для территорий, становящимися зонами отчуждения, где человек обречен на изгнание и дожитие. И на самом деле: зачем создавать в малом населенном пункте нормальную медицину, озадачиваться образованием, заниматься благоустройством, думать о дорогах и досуге, когда все это можно сконцентрировать в крупном городе? Тогда и проблема в виде малого селения с большими и не понятными затратами на него сама собой отпадет?..


Все логично, если мы ставим финансы впереди человека, который понимая это, сам становится всецело ориентированным на эти самые финансы и прагматику. Если человек повсеместно видит логику оптимизации, то как его убедить в том, что он сам должен совершать абсолютно не вписываемые в эту логику поступки и рожать детей, подвергая существенному риску свое благосостояние и комфорт?

В логике агломераций все стройно, если мы через финансы оцениваем отечественную географию с созданием устойчивой картинки территорий отчуждения – невыгодных, среди которых тускло светят огоньки вахтовых поселков и ярче мегаполисов. Но еще раз: география – субстанциональная категория отечественного мироощущения и самовосприятия человека. Утрата территории воспринимается колоссальной исторической травмой. Клеймо заброшенности, невыгодности, нецелесообразности территории создает отчуждение, человек перестает переживать с ней свою сопричастность, укорененность. Перестает воспринимать ее в качестве своего дома.

Все это вовсе не умозрительные категории. Дом строится, большая семья создается через внутреннее домостроительство, через масштабность задач и ощущение собственной полноценности и силы. Помимо этого, необходимо еще и внешнее попечение. Человеку важно ощущать, что, находясь даже в самом дальнем стойбище, он не будет заброшен и не воспринимается в качестве обузы, но, наоборот, является маяком, стражем пространств, залогом их наполненности и жизни. Что центр мира – там, где он живет, где его дом, где растут его дети. Это важное ощущение личной человеческой победительности было достигнуто в те же послевоенные годы, когда рожали детей вовсе не ради денег, а для будущего.

Что-то подсказывает, что это те самые базисные формулы, решив которые мы начнем выбираться из проклятия демографической ямы. Вопрос тут не в деньгах. Они необходимы, чтобы создать человеку и его семье максимально комфортные условия жизни в любой точке необъятной и прекрасной Родины, относительно которой он – хозяин, но никак не обуза, на которую смотрят лишь через оптику финансового измерения. https://vz.ru/opinions/2024/11/23/1297844.html

ВЗГЛЯД.РУ

Демография – не про деньги

Дом строится, большая семья создается через внутреннее домостроительство, через масштабность задач и ощущение собственной полноценности и силы. Это важное ощущение личной человеческой победительности было достигнуто в те же послевоенные годы, когда рожали…

www.group-telegram.com/us/rudalev_andrej.com/3168

235 viewsNov 24 at 08:47

гагаринский призыв на освоение новых пространств, необъятности, на преодоление невозможного сменился бегством в никуда, с территорий, которые остаются заброшенными. Таким образом свертываем свое же жизненное пространство, запечатывая его в кубышки мегаполисов.

Оптимизация, оставлявшая посла себя клейма – следы невыгодности и бесперспективности, привела к принятию стратегии агломераций. С точки зрения управленцев и свирепствующей прагматики все логично: создаются крупные агломерации, где можно создать более-менее комфортные условия проживания за счет устранения логистических, территориальных проблем. Агломерации оборачиваются пылесосами для территорий, становящимися зонами отчуждения, где человек обречен на изгнание и дожитие. И на самом деле: зачем создавать в малом населенном пункте нормальную медицину, озадачиваться образованием, заниматься благоустройством, думать о дорогах и досуге, когда все это можно сконцентрировать в крупном городе? Тогда и проблема в виде малого селения с большими и не понятными затратами на него сама собой отпадет?..


Все логично, если мы ставим финансы впереди человека, который понимая это, сам становится всецело ориентированным на эти самые финансы и прагматику. Если человек повсеместно видит логику оптимизации, то как его убедить в том, что он сам должен совершать абсолютно не вписываемые в эту логику поступки и рожать детей, подвергая существенному риску свое благосостояние и комфорт?

В логике агломераций все стройно, если мы через финансы оцениваем отечественную географию с созданием устойчивой картинки территорий отчуждения – невыгодных, среди которых тускло светят огоньки вахтовых поселков и ярче мегаполисов. Но еще раз: география – субстанциональная категория отечественного мироощущения и самовосприятия человека. Утрата территории воспринимается колоссальной исторической травмой. Клеймо заброшенности, невыгодности, нецелесообразности территории создает отчуждение, человек перестает переживать с ней свою сопричастность, укорененность. Перестает воспринимать ее в качестве своего дома.

Все это вовсе не умозрительные категории. Дом строится, большая семья создается через внутреннее домостроительство, через масштабность задач и ощущение собственной полноценности и силы. Помимо этого, необходимо еще и внешнее попечение. Человеку важно ощущать, что, находясь даже в самом дальнем стойбище, он не будет заброшен и не воспринимается в качестве обузы, но, наоборот, является маяком, стражем пространств, залогом их наполненности и жизни. Что центр мира – там, где он живет, где его дом, где растут его дети. Это важное ощущение личной человеческой победительности было достигнуто в те же послевоенные годы, когда рожали детей вовсе не ради денег, а для будущего.

Что-то подсказывает, что это те самые базисные формулы, решив которые мы начнем выбираться из проклятия демографической ямы. Вопрос тут не в деньгах. Они необходимы, чтобы создать человеку и его семье максимально комфортные условия жизни в любой точке необъятной и прекрасной Родины, относительно которой он – хозяин, но никак не обуза, на которую смотрят лишь через оптику финансового измерения. https://vz.ru/opinions/2024/11/23/1297844.html

BY Рудалёв