Рюмочная ИПП

Почему люди признают вину в том, чего не совершали: опыт США

Одна из особенностей американской системы уголовной юстиции — это возможность сделки с правосудием и связанная с нею высокая прокурорская дискреция. Этот институт крайне популярен: в условиях гарантированного конституцией суда (включая и суд присяжных) 95% подсудимых выбирают сделку, а не защиту в процессе. Такое положение дел позволило Марку Галантеру сформулировать известный тезис об «исчезающем суде» — по сути, американской версии обвинительного уклона, о котором мы много пишем применительно к российским судам. В свете такого сближения кажется особенно интересной американская литература, которая ищет ответ на вопрос: что заставляет идти на сделку тех, кто невиновен?

Авторы работы The Unexonerated: Factually Innocent Defendants Who Plead Guilty на материалах известных дел, в которых осудили невиновных, выделяют следующие стимулы пойти на сделку:
▪️ прокуроры предлагают согласиться на более легкое преступление и получить срок, который будет меньше, чем то время, которое подсудимый проведет за решеткой, пока идет процесс и апелляция;
▪️ нередко невиновные подсудимые идут на сделку уже во время повторного суда, выиграв первое дело, просто в обмен на немедленное освобождение;
▪️важна также цена вопроса. Модель теневого судебного процесса рассматривает диспропорцию наказаний после сделки и после суда не как результат скидки за сотрудничество (plea discount), а как наказание за отказ от него (trial penalty). Следовательно, чем выше возможное наказание после суда (особенно пожизненное или даже смертная казнь), тем больше вероятность, что невиновный согласится на сделку.

Недавно нам попалась небольшая статья аналитиков Innocence Project, которые работали не просто с известными случаями, а со статистикой — причем по таким делам, где невиновность осужденных впоследствии была доказана строго, с помощью ДНК-тестов. Оказалось, что 11% (40 человек из 362) из них согласились на сделку. Отличаются ли они от тех, кто потребовал суда? Авторы приходят к выводу, что, во всяком случае, по таким рутинно изучаемым характеристикам, как возраст и цвет кожи, две группы почти не отличаются. Похоже, решение пойти на сделку было связано скорее с характеристиками ситуации, в которой оказались подсудимые. (Выборка, к сожалению, маленькая, поэтому можно оперировать только описательными статистиками, но тем не менее). Так, в делах об убийствах 62% пошедших на сделку в противном случае рисковали смертным приговором. В 30% сделок в деле были другие подсудимые, то есть риск оговора в случае отказа от сделки. Сравнение по другим характеристикам можете увидеть в таблице под этим постом.

www.group-telegram.com/us/rumka_ipp.com/918

824 viewsedited  Feb 19 at 10:34

Почему люди признают вину в том, чего не совершали: опыт США

Одна из особенностей американской системы уголовной юстиции — это возможность сделки с правосудием и связанная с нею высокая прокурорская дискреция. Этот институт крайне популярен: в условиях гарантированного конституцией суда (включая и суд присяжных) 95% подсудимых выбирают сделку, а не защиту в процессе. Такое положение дел позволило Марку Галантеру сформулировать известный тезис об «исчезающем суде» — по сути, американской версии обвинительного уклона, о котором мы много пишем применительно к российским судам. В свете такого сближения кажется особенно интересной американская литература, которая ищет ответ на вопрос: что заставляет идти на сделку тех, кто невиновен?

Авторы работы The Unexonerated: Factually Innocent Defendants Who Plead Guilty на материалах известных дел, в которых осудили невиновных, выделяют следующие стимулы пойти на сделку:
▪️ прокуроры предлагают согласиться на более легкое преступление и получить срок, который будет меньше, чем то время, которое подсудимый проведет за решеткой, пока идет процесс и апелляция;
▪️ нередко невиновные подсудимые идут на сделку уже во время повторного суда, выиграв первое дело, просто в обмен на немедленное освобождение;
▪️важна также цена вопроса. Модель теневого судебного процесса рассматривает диспропорцию наказаний после сделки и после суда не как результат скидки за сотрудничество (plea discount), а как наказание за отказ от него (trial penalty). Следовательно, чем выше возможное наказание после суда (особенно пожизненное или даже смертная казнь), тем больше вероятность, что невиновный согласится на сделку.

Недавно нам попалась небольшая статья аналитиков Innocence Project, которые работали не просто с известными случаями, а со статистикой — причем по таким делам, где невиновность осужденных впоследствии была доказана строго, с помощью ДНК-тестов. Оказалось, что 11% (40 человек из 362) из них согласились на сделку. Отличаются ли они от тех, кто потребовал суда? Авторы приходят к выводу, что, во всяком случае, по таким рутинно изучаемым характеристикам, как возраст и цвет кожи, две группы почти не отличаются. Похоже, решение пойти на сделку было связано скорее с характеристиками ситуации, в которой оказались подсудимые. (Выборка, к сожалению, маленькая, поэтому можно оперировать только описательными статистиками, но тем не менее). Так, в делах об убийствах 62% пошедших на сделку в противном случае рисковали смертным приговором. В 30% сделок в деле были другие подсудимые, то есть риск оговора в случае отказа от сделки. Сравнение по другим характеристикам можете увидеть в таблице под этим постом.

BY Рюмочная ИПП