1648

Пояснение к статье Николая Ульянова "Русское и великорусское"

Для нас этот дискурс сегодня "русское-великорусское", если в него не углубиться, очень далек, а для него и его поколения это было еще само собой разумеющееся, поэтому он не особо поясняет и может быть непонятно.

А русское и великорусское в контексте СССР непонятно особенно и как раз из-за максимально хаотичного употребления слов этих.

Но русское в РИ - это общерусское, имперская идентичность внеэтнических элит петровской России в первую очередь на базе этносов "великорусского, малоросского и белорусского".

А великорусское - это именно крестьянская народная культура ядра бывшей Московской Руси. В РИ для всех был очевиден разрыв между великорусской крестьянской культурой, которая было продолжением культуры Московской допетровской Руси и корнями уходила в славянофинское население Волго-Окского междуречья, и культурой элит РИ, которая была трансэтнической и смешанной (можно сказать восточнославяно-западноевропейской) и называлась русской или общерусской, а сложилась уже в петровской России.

То есть русский было понятие политическое, а великорусский - этническое.

В СССР по непонятным причинам это стали соединять. Наиболее глубоко исследовавшая этот вопрос Марии Лескинен в своей монографии "Великоросс/Великорус. Из истории конструирования этничности" тоже затрудняется это объяснить.

Но эта тенденция слияния русского и великорусского начала появляться еще в РИ, так что здесь Ульянов упрощает, упрекая в этом советскую власть.

Можно предполагать, что это слияние терминов было попыткой трансформации империи в национальное государство, которая началась в РИ и продолжалась в СССР.

Русскость как зонтичное понятие, включающее три восточнославянских "племени" и остальных подданых Империи не могло быть основой для нациестроительства в силу своей широты.

Возможен был вариант растворения остального населения РИ в "великорусском", но процент великорусов в РИ был относительно невысоким и они не были на таком уровне развития, чтобы всех ассимилировать.

Потребовалось укоренить русское в этничности и было выбрано "великорусское" как основное коренное население центра. А "русское на базе великорусского" уже могло стать основой для нациестроительства.

И стали соединять одно с другим.

Но проблема в том, что разрыв между общерусским и великорусским относительно большой, а в общерусском есть сильный "западнорусский" (украинско-белорусский) компонент о чем писали, например, Николай Трубецкой и Георгий Вернадский.

Приравнивание общерусского к великорусскому приводит к утрате и специфически великорусских черт великорусской культуры и, как верно пишет Ульянов, - к утрате абстрактного, внеэтнического и универсального характера (обще)русской культуры.

Что тут хорошо, что плохо и что с этим делать - это отдельный вопрос, на который могут быть разные ответы в зависимости от предпочтений, ценностей и идеологии.

www.group-telegram.com/us/rusisticandbeyond.com/121

484 viewsedited  Feb 21 at 06:49

Пояснение к статье Николая Ульянова "Русское и великорусское"

Для нас этот дискурс сегодня "русское-великорусское", если в него не углубиться, очень далек, а для него и его поколения это было еще само собой разумеющееся, поэтому он не особо поясняет и может быть непонятно.

А русское и великорусское в контексте СССР непонятно особенно и как раз из-за максимально хаотичного употребления слов этих.

Но русское в РИ - это общерусское, имперская идентичность внеэтнических элит петровской России в первую очередь на базе этносов "великорусского, малоросского и белорусского".

А великорусское - это именно крестьянская народная культура ядра бывшей Московской Руси. В РИ для всех был очевиден разрыв между великорусской крестьянской культурой, которая было продолжением культуры Московской допетровской Руси и корнями уходила в славянофинское население Волго-Окского междуречья, и культурой элит РИ, которая была трансэтнической и смешанной (можно сказать восточнославяно-западноевропейской) и называлась русской или общерусской, а сложилась уже в петровской России.

То есть русский было понятие политическое, а великорусский - этническое.

В СССР по непонятным причинам это стали соединять. Наиболее глубоко исследовавшая этот вопрос Марии Лескинен в своей монографии "Великоросс/Великорус. Из истории конструирования этничности" тоже затрудняется это объяснить.

Но эта тенденция слияния русского и великорусского начала появляться еще в РИ, так что здесь Ульянов упрощает, упрекая в этом советскую власть.

Можно предполагать, что это слияние терминов было попыткой трансформации империи в национальное государство, которая началась в РИ и продолжалась в СССР.

Русскость как зонтичное понятие, включающее три восточнославянских "племени" и остальных подданых Империи не могло быть основой для нациестроительства в силу своей широты.

Возможен был вариант растворения остального населения РИ в "великорусском", но процент великорусов в РИ был относительно невысоким и они не были на таком уровне развития, чтобы всех ассимилировать.

Потребовалось укоренить русское в этничности и было выбрано "великорусское" как основное коренное население центра. А "русское на базе великорусского" уже могло стать основой для нациестроительства.

И стали соединять одно с другим.

Но проблема в том, что разрыв между общерусским и великорусским относительно большой, а в общерусском есть сильный "западнорусский" (украинско-белорусский) компонент о чем писали, например, Николай Трубецкой и Георгий Вернадский.

Приравнивание общерусского к великорусскому приводит к утрате и специфически великорусских черт великорусской культуры и, как верно пишет Ульянов, - к утрате абстрактного, внеэтнического и универсального характера (обще)русской культуры.

Что тут хорошо, что плохо и что с этим делать - это отдельный вопрос, на который могут быть разные ответы в зависимости от предпочтений, ценностей и идеологии.

BY 1648