«Господи, прости им, ибо не ведают что творят»
Издевательства большевиков в 1917 над портретами убиенного Императора Александра II.
@russian_bridge
Издевательства большевиков в 1917 над портретами убиенного Императора Александра II.
@russian_bridge
О том, как говел Император Николай I
«А как велика была его вера! он был искренно и истинно религиозен. Государь нечасто* ходил в церковь и не любил длинных служб, но когда присутствовал при богослужении, то был глубоко проникнут им. А когда он приобщался, Боже мой, что это была за минута! Без слез нельзя было видеть глубокое чувство, которое его проникало всего в это время; стоило для себя лично смотреть на него, когда он принимал Святыя Таинства, - так потрясала его глубокая, истинная вера!
Накануне, перед исповедью, после вечерни, государь обыкновенно выходил из внутренних комнат в залу, где все приближенные, говеющие с их величествами, были собраны. Государь подходил к каждому, целовал его и просил прощения. Но как он это делал?!... серьезно, искренно, сердечно! Так и хотелось ему упасть в ноги и разрыдаться».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны Фредерикс (1832–1903). Крестница Николая I, фрейлина Их Императорских Величеств Александры Федоровны и Марии Александровны, в 1866 году Мария Петровна стала одной из создательниц Российского Общество Красного Креста.
* В другой часте мемуара М.П. Фредерикс пишет, что царь не пропускал ни одной службы в первую и последнюю неделю Великого поста, а в остальное время года бывал на литургии только по воскресеньям, большим праздникам и царским дням.
@russian_bridge
«А как велика была его вера! он был искренно и истинно религиозен. Государь нечасто* ходил в церковь и не любил длинных служб, но когда присутствовал при богослужении, то был глубоко проникнут им. А когда он приобщался, Боже мой, что это была за минута! Без слез нельзя было видеть глубокое чувство, которое его проникало всего в это время; стоило для себя лично смотреть на него, когда он принимал Святыя Таинства, - так потрясала его глубокая, истинная вера!
Накануне, перед исповедью, после вечерни, государь обыкновенно выходил из внутренних комнат в залу, где все приближенные, говеющие с их величествами, были собраны. Государь подходил к каждому, целовал его и просил прощения. Но как он это делал?!... серьезно, искренно, сердечно! Так и хотелось ему упасть в ноги и разрыдаться».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны Фредерикс (1832–1903). Крестница Николая I, фрейлина Их Императорских Величеств Александры Федоровны и Марии Александровны, в 1866 году Мария Петровна стала одной из создательниц Российского Общество Красного Креста.
* В другой часте мемуара М.П. Фредерикс пишет, что царь не пропускал ни одной службы в первую и последнюю неделю Великого поста, а в остальное время года бывал на литургии только по воскресеньям, большим праздникам и царским дням.
@russian_bridge
Я фрейлина... да может ли это быть?!
«Вдруг вижу: скачет карета, и мне докладывают, что ее величество требует меня как можно скорее… [Я] в простом домашнем платьице, так как велено было взять меня, как и в чем я есть, бросаюсь опрометью в эту карету, и меня мчат прямо в Большой дворец и ведут в комнаты ее величества.
<…>
Идет императрица [Александра Федоровна] обнимает меня и объявляет, что жалует мне свой шифр. Только что был получен из Варшавы телеграфический ответ от государя [Николая Павловича], что он согласен произвести меня во фрейлины ее величества. Я почти обезумела от счастья и восторга. Я фрейлина... да может ли это быть?!. просто не верилось!
<…>
Императрица и великие князья и княгини, которые тут присутствовали, при моей робости, поздравили и расцеловали меня.
<…>
Между тем распространился слух, что «Маша фрейлина». Нужно признаться, что «Маша» была [балованным ребенком] как царской фамилии, так и всех свитских фрейлин; конечно, это было ради моей матери, которую все так искренно любили и почитали.
<…>
Ко мне стали приходить мои новые товарищи, старшие фрейлины, а одна из них, которая меня особенно всегда баловала, графиня Юлия Павловна Бобринская, так ко мне стремительно бежала, по залам и галереям, что прическа ее распалась, и она добежала до меня с распущенной косой чудных белокурых волос».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны Фредерикс (1832-1903)
@russian_bridge
«Вдруг вижу: скачет карета, и мне докладывают, что ее величество требует меня как можно скорее… [Я] в простом домашнем платьице, так как велено было взять меня, как и в чем я есть, бросаюсь опрометью в эту карету, и меня мчат прямо в Большой дворец и ведут в комнаты ее величества.
<…>
Идет императрица [Александра Федоровна] обнимает меня и объявляет, что жалует мне свой шифр. Только что был получен из Варшавы телеграфический ответ от государя [Николая Павловича], что он согласен произвести меня во фрейлины ее величества. Я почти обезумела от счастья и восторга. Я фрейлина... да может ли это быть?!. просто не верилось!
<…>
Императрица и великие князья и княгини, которые тут присутствовали, при моей робости, поздравили и расцеловали меня.
<…>
Между тем распространился слух, что «Маша фрейлина». Нужно признаться, что «Маша» была [балованным ребенком] как царской фамилии, так и всех свитских фрейлин; конечно, это было ради моей матери, которую все так искренно любили и почитали.
<…>
Ко мне стали приходить мои новые товарищи, старшие фрейлины, а одна из них, которая меня особенно всегда баловала, графиня Юлия Павловна Бобринская, так ко мне стремительно бежала, по залам и галереям, что прическа ее распалась, и она добежала до меня с распущенной косой чудных белокурых волос».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны Фредерикс (1832-1903)
@russian_bridge
«Отслужив молебен Пресвятой Богородице, [отец] водворил меня на новом поприще». О том, как молодая фрейлина переехала в Зимний дворец.
«[22 ноября 1850 года], в день именин моей покойной матери, я переселилась из родительского дома в Зимний дворец, чтобы быть на своем посту к приезду их величеств из Москвы. Квартира моя была наверху, во фрейлинском коридоре. Отец устроил сам мне ее очень мило и уютно; встретил меня с хлебом и солью, приказав привезти чудотворную икону Божией Матери Всех Скорбящих, хотя он был лютеранин, и, отслужив молебен Пресвятой Богородице, водворил меня на новом поприще. Вся моя семья и моя старая няня сопровождали меня тоже на новое жительство».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны
Фредерикс (1832-1903).
Крестница Николая I,
фрейлина Их Императорских
Величеств Александры
Федоровны и Марии
Александровны, в 1866 году
Мария Петровна стала одной из создательниц Российского Общество Красного Креста.
@russian_bridge
«[22 ноября 1850 года], в день именин моей покойной матери, я переселилась из родительского дома в Зимний дворец, чтобы быть на своем посту к приезду их величеств из Москвы. Квартира моя была наверху, во фрейлинском коридоре. Отец устроил сам мне ее очень мило и уютно; встретил меня с хлебом и солью, приказав привезти чудотворную икону Божией Матери Всех Скорбящих, хотя он был лютеранин, и, отслужив молебен Пресвятой Богородице, водворил меня на новом поприще. Вся моя семья и моя старая няня сопровождали меня тоже на новое жительство».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны
Фредерикс (1832-1903).
Крестница Николая I,
фрейлина Их Императорских
Величеств Александры
Федоровны и Марии
Александровны, в 1866 году
Мария Петровна стала одной из создательниц Российского Общество Красного Креста.
@russian_bridge
Русская девочка с пасхальной цепочкой, около 1912г
Выкладываем фотографию не по сезону, чтобы дать читателям, желающим приобщиться к старой русской традиции ношения пасхальных цепочек, время подготовиться. Подробнее об этой традиции можно узнать выше 👆(публикация от 09.03.25).
@russian_bridge
Выкладываем фотографию не по сезону, чтобы дать читателям, желающим приобщиться к старой русской традиции ношения пасхальных цепочек, время подготовиться. Подробнее об этой традиции можно узнать выше 👆(публикация от 09.03.25).
@russian_bridge
Учтивость и внимательность Николая I
«Как вообще император Николай Павлович был добр, прост и скромен в обыденном обхождении, можно только удивляться. Он часто посещал мою мать и приходил обыкновенно в шесть часов вечера, совершая свою послеобеденную прогулку пешком (тогда обедали при дворе в половине четвертого или в четыре часа). Родители же мои, по старому обычаю, имели обыкновение отдыхать после обеда. Приходил государь неожиданно. Вдруг слышался троекратный звонок на подъезде, и докладывали матери: «Государь пришел». Пока же матушка выйдет, осветят комнаты и проч., он себе стоит терпеливо в темной гостиной и ждет, пока его попросят в кабинет. Он долго сиживал у матушки, а для нас было громадное счастье ожидать выхода его в соседней комнате и слышать от него какое-нибудь ласковое или шутливое слово. Он никогда не позволял провожать себя далее передней и сам замыкал за собою дверь, чтобы никто не выходил на лестницу. Вообще, учтивость и внимательность государя доходили до такой степени, что в настоящее время их и не поймут».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны
Фредерикс (1832-1903).
Крестница Николая I, фрейлина Их Императорских Величеств Александры Федоровны и Марии
Александровны, в 1866 году
Мария Петровна стала одной из создательниц Российского Общество Красного Креста.
Картина: Николай I с Гусаром, работа Е.И. Ботмана
@russian_bridge
«Как вообще император Николай Павлович был добр, прост и скромен в обыденном обхождении, можно только удивляться. Он часто посещал мою мать и приходил обыкновенно в шесть часов вечера, совершая свою послеобеденную прогулку пешком (тогда обедали при дворе в половине четвертого или в четыре часа). Родители же мои, по старому обычаю, имели обыкновение отдыхать после обеда. Приходил государь неожиданно. Вдруг слышался троекратный звонок на подъезде, и докладывали матери: «Государь пришел». Пока же матушка выйдет, осветят комнаты и проч., он себе стоит терпеливо в темной гостиной и ждет, пока его попросят в кабинет. Он долго сиживал у матушки, а для нас было громадное счастье ожидать выхода его в соседней комнате и слышать от него какое-нибудь ласковое или шутливое слово. Он никогда не позволял провожать себя далее передней и сам замыкал за собою дверь, чтобы никто не выходил на лестницу. Вообще, учтивость и внимательность государя доходили до такой степени, что в настоящее время их и не поймут».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны
Фредерикс (1832-1903).
Крестница Николая I, фрейлина Их Императорских Величеств Александры Федоровны и Марии
Александровны, в 1866 году
Мария Петровна стала одной из создательниц Российского Общество Красного Креста.
Картина: Николай I с Гусаром, работа Е.И. Ботмана
@russian_bridge
«Компасом для меня служит моя совесть». Из письма Императора Николая I к матери от 25 июня 1826.
«… Что касается моего поведения, дорогая матушка, то компасом для меня служит моя совесть. Я слишком неопытен и слишком окружен всевозможными ловушками, чтобы не попадать в них при самых обычных даже обстоятельствах.
Я иду прямо своим путем - так, как я его понимаю; говорю открыто и хорошее, и плохое, поскольку могу; в остальном же полагаюсь на Бога. Провидение не раз благословляло меня в некоторых случаях жизни, помогая мне в самых запутанных по видимости делах достигать удачи единственно благодаря простоте моих жизненных правил, которые целиком в этих немногих словах - поступать, как велит совесть.
Я хорошо знаю, что и тогда, когда кажется, что следуешь велениям этого правила, можно все же ошибиться; но так как я видел, что, пренебрегая им, люди делали ошибки на каждом шагу, я предпочитаю заблуждаться честно, нежели как-нибудь иначе, и иметь совершенно спокойную совесть. Да поможет мне Бог, так как он захотел возложить на меня это ужасное бремя, то я буду нести его до тех пор, пока у меня хватит силы, покорно принимая горести и заботы; ибо таков, очевидно, мои жребий».
На картине изображена семья Павла I. Слева сидит Императрица Мария Федоровна, рядом с ней стоит будущий Николай I.
@russian_bridge
«… Что касается моего поведения, дорогая матушка, то компасом для меня служит моя совесть. Я слишком неопытен и слишком окружен всевозможными ловушками, чтобы не попадать в них при самых обычных даже обстоятельствах.
Я иду прямо своим путем - так, как я его понимаю; говорю открыто и хорошее, и плохое, поскольку могу; в остальном же полагаюсь на Бога. Провидение не раз благословляло меня в некоторых случаях жизни, помогая мне в самых запутанных по видимости делах достигать удачи единственно благодаря простоте моих жизненных правил, которые целиком в этих немногих словах - поступать, как велит совесть.
Я хорошо знаю, что и тогда, когда кажется, что следуешь велениям этого правила, можно все же ошибиться; но так как я видел, что, пренебрегая им, люди делали ошибки на каждом шагу, я предпочитаю заблуждаться честно, нежели как-нибудь иначе, и иметь совершенно спокойную совесть. Да поможет мне Бог, так как он захотел возложить на меня это ужасное бремя, то я буду нести его до тех пор, пока у меня хватит силы, покорно принимая горести и заботы; ибо таков, очевидно, мои жребий».
На картине изображена семья Павла I. Слева сидит Императрица Мария Федоровна, рядом с ней стоит будущий Николай I.
@russian_bridge
Пример тайной благотворительности Николая II.
Из книги «Детство Императора Николая Il» (по рассказам В.К. Оллонгрена, сына первой учительницы цесаревича).
«Мать моя [Александра Петровна Оллонгрен] после окончания воспитательной работы была назначена начальницей Василеостровской женской гимназии и имела свободный, почти семейный доступ к Государю [Николаю Александровичу]. Надо только было позвонить к обер-гофмаршалу, и Государь принимал ее по первой просьбе, и если ей нужно было подождать, то ждала она не в приемной, а у Него в кабинете, около его письменного стола.
Он обыкновенно говорил:
- Милая Диденька, посидите, пожалуйста, а мне нужно прочитать вот эти еще бумаги. Может, хотите покурить?
Он знал, что мать терпеть не могла табаку и всегда притворно сердилась на эти приглашения. Она уходила к окну, отворяла раму и садилась там, развернув газету, а Государь опять шутил:
<…>
- Страшно медленно пишу. Это Ваша вина, Диди. Это Вы мне почерк ставили.
- Медленно, да четко, - огрызалась мать, - никто не скажет: как курица лапой.
- А вот когда Витте читает мои письмена, то всегда криво улыбается, и мне кажется, что он думает: «Бабий почерк».
- И ничуть! - вспыхивала мать. - И ничуть! Я давала Ваш почерк графологам.
- Ну? И что?
- Все в один голос сказали: ясная трезвая голова, всегда логическая. Скрытная.
- Скрытная?
- Да.
Молчание.
- Да в нашем ремесле иначе нельзя, - следует не сразу ответ. - Ну вот, готово. Перекочевывайте сюда, Диди. В чем дело? Опять прошения? Опять по мою душу? Много? Все многосемейные? Правоучение?
Он сам берет из материнских рук ридикюль и начинает доставать оттуда вчетверо сложенные бумаги.
<…>
- Сколько там душ?
- Да вот у этой пять.
- Пять? Ну, дадим ей пять тысяч.
- Много, Ваше Величество. Куда столько?
- Какая Вы жадюга, Диди! Что ж, Царь не может дать бедной женщине пяти тысяч?
- А я говорю: много.
- А я в порядке Высочайшего повеления приказываю Вам всеподданнейше молчать.
Мать в притворном испуге зажимала рот, а Государь говорил:
- Ага! Когда-то я Вас боялся, а теперь Вы дрожите от раскатов моего голоса. Времена меняются, Диди? А?
Начальница гимназии по закону не имела права освобождать учениц от платы. Она должна была представлять их прошения в Опекунский совет ведомства Императрицы Марии со своим заключением, и только из Опекунского совета получалось распоряжение: освободить от платы или нет. Мама моя никогда этого не делала. Она эти прошения сохраняла у себя и при поездке к Царю брала их с собой. Царь самолично брал у мамы ридикюль, вынимал оттуда все прошения и на каждом из них писал сумму, какую она находила нужным дать той или иной семье. Затем подсчитывал общую сумму денег, и на этом работа Его кончалась. У матери было такое впечатление, что Ему нравилось отвлечься
от больших деловых забот и заняться такими пустяками. В конце беседы Он, всегда шепотом, просил никому ни слова не говорить о Его помощи.
Мне доподлинно было известно, что за все 22 года деятельности моей мамы как начальницы гимназии ни одно прошение об освобождении от платы не было представлено в Опекунский совет. Это порождало удивление этого ведомства, куда ежегодно от всех женских гимназий поступало огромное число таких ходатайств. Но мама моя, памятуя приказ Царя, никогда и никому не говорила, что это дает Он».
@russian_bridge
Из книги «Детство Императора Николая Il» (по рассказам В.К. Оллонгрена, сына первой учительницы цесаревича).
«Мать моя [Александра Петровна Оллонгрен] после окончания воспитательной работы была назначена начальницей Василеостровской женской гимназии и имела свободный, почти семейный доступ к Государю [Николаю Александровичу]. Надо только было позвонить к обер-гофмаршалу, и Государь принимал ее по первой просьбе, и если ей нужно было подождать, то ждала она не в приемной, а у Него в кабинете, около его письменного стола.
Он обыкновенно говорил:
- Милая Диденька, посидите, пожалуйста, а мне нужно прочитать вот эти еще бумаги. Может, хотите покурить?
Он знал, что мать терпеть не могла табаку и всегда притворно сердилась на эти приглашения. Она уходила к окну, отворяла раму и садилась там, развернув газету, а Государь опять шутил:
<…>
- Страшно медленно пишу. Это Ваша вина, Диди. Это Вы мне почерк ставили.
- Медленно, да четко, - огрызалась мать, - никто не скажет: как курица лапой.
- А вот когда Витте читает мои письмена, то всегда криво улыбается, и мне кажется, что он думает: «Бабий почерк».
- И ничуть! - вспыхивала мать. - И ничуть! Я давала Ваш почерк графологам.
- Ну? И что?
- Все в один голос сказали: ясная трезвая голова, всегда логическая. Скрытная.
- Скрытная?
- Да.
Молчание.
- Да в нашем ремесле иначе нельзя, - следует не сразу ответ. - Ну вот, готово. Перекочевывайте сюда, Диди. В чем дело? Опять прошения? Опять по мою душу? Много? Все многосемейные? Правоучение?
Он сам берет из материнских рук ридикюль и начинает доставать оттуда вчетверо сложенные бумаги.
<…>
- Сколько там душ?
- Да вот у этой пять.
- Пять? Ну, дадим ей пять тысяч.
- Много, Ваше Величество. Куда столько?
- Какая Вы жадюга, Диди! Что ж, Царь не может дать бедной женщине пяти тысяч?
- А я говорю: много.
- А я в порядке Высочайшего повеления приказываю Вам всеподданнейше молчать.
Мать в притворном испуге зажимала рот, а Государь говорил:
- Ага! Когда-то я Вас боялся, а теперь Вы дрожите от раскатов моего голоса. Времена меняются, Диди? А?
Начальница гимназии по закону не имела права освобождать учениц от платы. Она должна была представлять их прошения в Опекунский совет ведомства Императрицы Марии со своим заключением, и только из Опекунского совета получалось распоряжение: освободить от платы или нет. Мама моя никогда этого не делала. Она эти прошения сохраняла у себя и при поездке к Царю брала их с собой. Царь самолично брал у мамы ридикюль, вынимал оттуда все прошения и на каждом из них писал сумму, какую она находила нужным дать той или иной семье. Затем подсчитывал общую сумму денег, и на этом работа Его кончалась. У матери было такое впечатление, что Ему нравилось отвлечься
от больших деловых забот и заняться такими пустяками. В конце беседы Он, всегда шепотом, просил никому ни слова не говорить о Его помощи.
Мне доподлинно было известно, что за все 22 года деятельности моей мамы как начальницы гимназии ни одно прошение об освобождении от платы не было представлено в Опекунский совет. Это порождало удивление этого ведомства, куда ежегодно от всех женских гимназий поступало огромное число таких ходатайств. Но мама моя, памятуя приказ Царя, никогда и никому не говорила, что это дает Он».
@russian_bridge
Принцесса Виктория Гессен-Дармштадтская в гостях у Великой Княгини Елизаветы Федоровны
«Она никогда не становилась строгой, суровой или угрюмой, даже сохранила в себе ту веселость, которая так очаровывала ее в юности. Однажды, когда ее сестра принцесса Виктория, маркиза Милфорд-Хейвен, гостила в обители со своей второй дочерью, принцессой Луизой, рано утром дверь их спальни открылась, и маленькая стриженая головка заглянула к ним со смехом "Алло". Леди Милфорд-Хейвен сначала подумала, что какой-то озорной мальчишка нашел дорогу в обитель и вторгается в ее комнату, но, рассмеявшись, поняла, что это ее сестра, без вуали, с прекрасными волосами, подстриженными до самой головы».
Источник: А.А. Олсуфьева, Её Императорское Высочество, Великая Княгиня Елизавета Федоровна, Лондон, 1922г.
© Авторский перевод с английского
Фотографии:
Великая Княгиня Елизавета Федоровна, её статс-дама графиня Александра Андреевна Олсуфьева, и её сестра, принцесса Виктория, маркиза Милфорд-Хейвен, около 1908г.
Великая Княгиня Елизавета Федоровна и принцесса Виктория, около 1910г.
@russian_bridge
«Она никогда не становилась строгой, суровой или угрюмой, даже сохранила в себе ту веселость, которая так очаровывала ее в юности. Однажды, когда ее сестра принцесса Виктория, маркиза Милфорд-Хейвен, гостила в обители со своей второй дочерью, принцессой Луизой, рано утром дверь их спальни открылась, и маленькая стриженая головка заглянула к ним со смехом "Алло". Леди Милфорд-Хейвен сначала подумала, что какой-то озорной мальчишка нашел дорогу в обитель и вторгается в ее комнату, но, рассмеявшись, поняла, что это ее сестра, без вуали, с прекрасными волосами, подстриженными до самой головы».
Источник: А.А. Олсуфьева, Её Императорское Высочество, Великая Княгиня Елизавета Федоровна, Лондон, 1922г.
© Авторский перевод с английского
Фотографии:
Великая Княгиня Елизавета Федоровна, её статс-дама графиня Александра Андреевна Олсуфьева, и её сестра, принцесса Виктория, маркиза Милфорд-Хейвен, около 1908г.
Великая Княгиня Елизавета Федоровна и принцесса Виктория, около 1910г.
@russian_bridge
«Картина… торжественная, умилительная и возможная только в … России… при духовном облике… русского народа». Из воспоминаний графини П.С. Уваровой о первом знакомстве с родовом поместье супруга в 1861 году.
«Мы нашли двор полным народа - это крестьяне села Поречье и окрестностей пришли поздравить нас приездом и посмотреть на жену и детей своего графа. Мы поблагодарили их, сказав, что мы очень заняты устройством жилья, но приплашаем их в будущее воскресенье после обедни к нам во двор. В эту минуту пришел священник с причтом; все пожелали присутствовать на молебне, и потому решили отслужить его под открытым небом и после окропить дом. Картина вышла торжественная, умилительная и возможная только в одной России и при духовном облике только русского народа. Пели школьные дети, а родители вторили не раз. Муж сказал священнику помолиться и за царя и, когда запели: «Спаси Господи люди Твоя»*, все опустились на колени и, вероятно, усерднее, чем когда-либо помолились за царя-освободителя, невольно связывая царев указ** с возвращением помещика, который призван его исполнить на радость и благо народа».
*До 1917, тропарь так читался:
«Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое, победы благоверному Императору нашему (имя) на сопротивныя даруя и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство».
** 17 марта 1861 года в Прощеное воскресенье по всем церквям был обнародован манифест «О всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей».
Изображение: «Освобождение крестьян (Чтение манифеста)», работа Бориса Кустодиева, 1907г.
@russian_bridge
«Мы нашли двор полным народа - это крестьяне села Поречье и окрестностей пришли поздравить нас приездом и посмотреть на жену и детей своего графа. Мы поблагодарили их, сказав, что мы очень заняты устройством жилья, но приплашаем их в будущее воскресенье после обедни к нам во двор. В эту минуту пришел священник с причтом; все пожелали присутствовать на молебне, и потому решили отслужить его под открытым небом и после окропить дом. Картина вышла торжественная, умилительная и возможная только в одной России и при духовном облике только русского народа. Пели школьные дети, а родители вторили не раз. Муж сказал священнику помолиться и за царя и, когда запели: «Спаси Господи люди Твоя»*, все опустились на колени и, вероятно, усерднее, чем когда-либо помолились за царя-освободителя, невольно связывая царев указ** с возвращением помещика, который призван его исполнить на радость и благо народа».
*До 1917, тропарь так читался:
«Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое, победы благоверному Императору нашему (имя) на сопротивныя даруя и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство».
** 17 марта 1861 года в Прощеное воскресенье по всем церквям был обнародован манифест «О всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей».
Изображение: «Освобождение крестьян (Чтение манифеста)», работа Бориса Кустодиева, 1907г.
@russian_bridge
«Мы признаем в Вашем Величестве просвещенного правителя великой империи»
Ларец с эмалевыми вставками преподнесен Александру II представителями города Лондона в 1874 году. На лицевой стороне Император в русской генеральской форме, с лентой британского ордена подвязки. Справа от него - Великая Княжна Мария Александровна, Принц Уэльский, Великий Князь Алексей Александрович; слева - Принцесса Уэльская, Герцог Альфред Эдинбургский, Герцог Кембриджский. Все мужчины с андреевскими лентами.
Дарственная грамота гласит:
«Да будет угодно Вашему Императорскому Величеству,
Мы, лорд-мэр, олдермены и общины города Лондона, собравшиеся в Общем Совете, желаем выразить Вашему Императорскому Величеству наши искренние поздравления по случаю Вашего прибытия в эту страну в качестве гостя нашей любимой Королевы, и от имени наших сограждан и от себя лично мы почтительно выражаем Вашему Величеству нашу теплую и искреннюю благодарность за визит, которым Вы оказали нам честь в этот день.
В последнее время всем сословиям подданных Ее Величества стало неподдельным удовлетворением приветствовать в этой стране Вашу горячо любимую дочь и признать в ее браке с Его Королевским Высочеством, герцогом Эдинбургским, более тесную связь между двумя странами, которая, как мы надеемся, также обеспечит счастье прославленных жениха и невесты.
Мы признаем в Вашем Величестве просвещенного правителя великой империи, и мы особенно хотим напомнить по этому случаю о великом благодеянии, которое Вы оказали своему народу, отменив крепостное право во всех Ваших обширных владениях, благодаря чему действие, столь созвучное симпатиям англичан, было увеличено свобода и счастье многих миллионов подданных Вашего Величества и содействовало материальному благополучию Вашей империи. Мы искренне верим, что визит Вашего Императорского Величества может способствовать укреплению дружественных отношений, существующих в настоящее время между двумя странами, и мы молимся о том, чтобы Вашему Величеству еще долго довелось править процветающим и сплоченным народом».
© Авторский перевод с английского
Ларец и грамоту можно увидеть на выставке «Драгоценности! Блеск русского двора» в Государственном историческом музее до 12 мая 2025.
@russian_bridge
Ларец с эмалевыми вставками преподнесен Александру II представителями города Лондона в 1874 году. На лицевой стороне Император в русской генеральской форме, с лентой британского ордена подвязки. Справа от него - Великая Княжна Мария Александровна, Принц Уэльский, Великий Князь Алексей Александрович; слева - Принцесса Уэльская, Герцог Альфред Эдинбургский, Герцог Кембриджский. Все мужчины с андреевскими лентами.
Дарственная грамота гласит:
«Да будет угодно Вашему Императорскому Величеству,
Мы, лорд-мэр, олдермены и общины города Лондона, собравшиеся в Общем Совете, желаем выразить Вашему Императорскому Величеству наши искренние поздравления по случаю Вашего прибытия в эту страну в качестве гостя нашей любимой Королевы, и от имени наших сограждан и от себя лично мы почтительно выражаем Вашему Величеству нашу теплую и искреннюю благодарность за визит, которым Вы оказали нам честь в этот день.
В последнее время всем сословиям подданных Ее Величества стало неподдельным удовлетворением приветствовать в этой стране Вашу горячо любимую дочь и признать в ее браке с Его Королевским Высочеством, герцогом Эдинбургским, более тесную связь между двумя странами, которая, как мы надеемся, также обеспечит счастье прославленных жениха и невесты.
Мы признаем в Вашем Величестве просвещенного правителя великой империи, и мы особенно хотим напомнить по этому случаю о великом благодеянии, которое Вы оказали своему народу, отменив крепостное право во всех Ваших обширных владениях, благодаря чему действие, столь созвучное симпатиям англичан, было увеличено свобода и счастье многих миллионов подданных Вашего Величества и содействовало материальному благополучию Вашей империи. Мы искренне верим, что визит Вашего Императорского Величества может способствовать укреплению дружественных отношений, существующих в настоящее время между двумя странами, и мы молимся о том, чтобы Вашему Величеству еще долго довелось править процветающим и сплоченным народом».
© Авторский перевод с английского
Ларец и грамоту можно увидеть на выставке «Драгоценности! Блеск русского двора» в Государственном историческом музее до 12 мая 2025.
@russian_bridge
Свет негасимый
Портреты Императрицы Александры Федоровны и Великой Княгини Елизаветы Федоровны. Работы немецкого художника Вильгельма фон Каульбаха (1805-1874).
@russian_bridge
Портреты Императрицы Александры Федоровны и Великой Княгини Елизаветы Федоровны. Работы немецкого художника Вильгельма фон Каульбаха (1805-1874).
@russian_bridge
«В Гатчине… он всецело принадлежал нам». Из воспоминаний Великой Княжны Ольги Александровны об Императоре Александрe III.
«Папа всегда был доступен для нас в поездках, и, находясь подле него, мы испытывали радостное воодушевление, но поистине лучше всего было общаться с ним дома в Гатчине. Там он всецело принадлежал нам. В детстве мы полностью доверяли ему, поскольку знали, что он понимает нас и заботится о наших интересах. И он знал, как направлять нас. Когда в воздухе начинало пахнуть весной, он придумывал нам такие задания, которые бы понуждали нас идти на свежий воздух.
Мы убирали снег и собирали дрова. Потом вместе с ним мы разжигали костерок, пекли на нем яблоки и делили их между собой. Еще мы совершали пешие прогулки по окрестностям и в оленьем парке...
Каждый вечер, где бы мы ни были, отец поднимался к нам в детскую пожелать спокойной ночи и перекрестить наши утомленные и сонные головы. Я любила этот миг, несмотря даже на то, что уже была в полудреме, любила запах папирос, который оставался после того, как он выходил из комнаты на цыпочках, чтобы не разбудить нас. Таким был отец».
@russian_bridge
«Папа всегда был доступен для нас в поездках, и, находясь подле него, мы испытывали радостное воодушевление, но поистине лучше всего было общаться с ним дома в Гатчине. Там он всецело принадлежал нам. В детстве мы полностью доверяли ему, поскольку знали, что он понимает нас и заботится о наших интересах. И он знал, как направлять нас. Когда в воздухе начинало пахнуть весной, он придумывал нам такие задания, которые бы понуждали нас идти на свежий воздух.
Мы убирали снег и собирали дрова. Потом вместе с ним мы разжигали костерок, пекли на нем яблоки и делили их между собой. Еще мы совершали пешие прогулки по окрестностям и в оленьем парке...
Каждый вечер, где бы мы ни были, отец поднимался к нам в детскую пожелать спокойной ночи и перекрестить наши утомленные и сонные головы. Я любила этот миг, несмотря даже на то, что уже была в полудреме, любила запах папирос, который оставался после того, как он выходил из комнаты на цыпочках, чтобы не разбудить нас. Таким был отец».
@russian_bridge
«Нормальные, здоровые русские дети». Чего ожидал Александр III от воспитательницы старших сыновей.
Из книги «Детство Императора Николая» (по рассказам В.К.
Оллонгрена, сына первой учительницы Великих Князей Николая Александровича и Георгия Александровича)
«Ни я, ни Великая Княгиня не желаем делать из них оранжерейных цветов. Они должны шалить в меру, играть, учиться, хорошо молиться Богу…
<…>
Учите хорошенько мальчуганов, повадки не давайте, спрашивайте по всей строгости законов, не поощряйте лень в особенности. Если что, то адресуйте прямо ко мне, а я знаю, что нужно делать. Повторяю, что мне фарфора не нужно. Мне нужны нормальные, здоровые русские дети. Подерутся - пожалуйста, но доносчику - первый кнут. Это самое мое первое требование».
@russian_bridge
Из книги «Детство Императора Николая» (по рассказам В.К.
Оллонгрена, сына первой учительницы Великих Князей Николая Александровича и Георгия Александровича)
«Ни я, ни Великая Княгиня не желаем делать из них оранжерейных цветов. Они должны шалить в меру, играть, учиться, хорошо молиться Богу…
<…>
Учите хорошенько мальчуганов, повадки не давайте, спрашивайте по всей строгости законов, не поощряйте лень в особенности. Если что, то адресуйте прямо ко мне, а я знаю, что нужно делать. Повторяю, что мне фарфора не нужно. Мне нужны нормальные, здоровые русские дети. Подерутся - пожалуйста, но доносчику - первый кнут. Это самое мое первое требование».
@russian_bridge
Феликс Фор, президент Французской Республики, с императорской семьей во время визита в Россию в 1897 году
«Мы с Дмитрием часами рассматривали игрушки наших юных кузин, это никогда не могло наскучить, настолько они были превосходны. Особенно меня восхищал подарок Ольге от президента Франции, когда она вместе с родителями побывала с визитом в этой стране. В чемоданчике из мягкой кожи была кукла с комплектом приданого: одежда, белье, шляпки, туфли и все принадлежности для туалетного столика, все сделано удивительно искусно и точно воспроизведено».
Источник: Воспоминаний Великой Княжны Марии Павловны (1890-1958)
Иллюстрация из Le Petit Journal, 19 сентября 1897 года.
@russian_bridge
«Мы с Дмитрием часами рассматривали игрушки наших юных кузин, это никогда не могло наскучить, настолько они были превосходны. Особенно меня восхищал подарок Ольге от президента Франции, когда она вместе с родителями побывала с визитом в этой стране. В чемоданчике из мягкой кожи была кукла с комплектом приданого: одежда, белье, шляпки, туфли и все принадлежности для туалетного столика, все сделано удивительно искусно и точно воспроизведено».
Источник: Воспоминаний Великой Княжны Марии Павловны (1890-1958)
Иллюстрация из Le Petit Journal, 19 сентября 1897 года.
@russian_bridge