Вот примерно так я сейчас читаю эпохального «Достойного жениха» Викрама Сета. А как иначе? В романе почти 2000 страниц и начинается он с индийской свадьбы. Сами понимаете, ситуация аварийная. У меня на русские-то имена память как у рыбки, а тут с первой страницы стало ясно, что надо писать шпаргалку.
Да, в начале книги нам дали семейные древа основных четырех кланов. Но, во-первых, со мной это работает только если я сделаю их сама (иначе внутренняя рыбка такая: ага, ясно - спустя 10 секунд - кто это?), а во-вторых, их недостаточно, потому что у персонажей этих кланов есть еще друзья, коллеги и дальние родственники.
Чтоб вы понимали масштаб (не только книги, но и моего занудства), к концу первого тома у меня уже полностью исписаны 11 кеглем четыре листа А4. И это не предел. Я туда разве что рикш не записала, и то потому, что у них имен нет. Когда я иду читать «Достойного жениха», то своим так и говорю - пошла делать перепись индийского населения.
Зато теперь я точно знаю всех не только по именам, но и по возрасту, особым приметам, чертам характера и месту работы. В моем архиве есть личное дело на каждого. Разбудите меня ночью и спросите, кто такая Бхабхи, я отвечу: соседка Вины, пронзительный голос, неухоженные зубы, растопыренные груди (все вопросы к Викраму Сету, не ко мне), чрезмерно дружелюбная, навязчивая и напористая.
Вот примерно так я сейчас читаю эпохального «Достойного жениха» Викрама Сета. А как иначе? В романе почти 2000 страниц и начинается он с индийской свадьбы. Сами понимаете, ситуация аварийная. У меня на русские-то имена память как у рыбки, а тут с первой страницы стало ясно, что надо писать шпаргалку.
Да, в начале книги нам дали семейные древа основных четырех кланов. Но, во-первых, со мной это работает только если я сделаю их сама (иначе внутренняя рыбка такая: ага, ясно - спустя 10 секунд - кто это?), а во-вторых, их недостаточно, потому что у персонажей этих кланов есть еще друзья, коллеги и дальние родственники.
Чтоб вы понимали масштаб (не только книги, но и моего занудства), к концу первого тома у меня уже полностью исписаны 11 кеглем четыре листа А4. И это не предел. Я туда разве что рикш не записала, и то потому, что у них имен нет. Когда я иду читать «Достойного жениха», то своим так и говорю - пошла делать перепись индийского населения.
Зато теперь я точно знаю всех не только по именам, но и по возрасту, особым приметам, чертам характера и месту работы. В моем архиве есть личное дело на каждого. Разбудите меня ночью и спросите, кто такая Бхабхи, я отвечу: соседка Вины, пронзительный голос, неухоженные зубы, растопыренные груди (все вопросы к Викраму Сету, не ко мне), чрезмерно дружелюбная, навязчивая и напористая.
DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from sa
