Telegram Group & Telegram Channel
Александр Морозов

Институциональное устройство России после Путина: программные идеи российской оппозиции

на конференции «Страна и мир: российские реалии»

В чем состояли программные идеи российской оппозиции в последние 25 лет? Этап борьбы российской либеральной оппозиции против авторитарного режима окончился с началом войны. По сути, либералы боролись за свои политические права, которые у них постепенно отнимал Путин. Это была борьба за возвращение и расширение политического представительства – вплоть до протестов на Болотной площади.

Затем была борьба против репрессий. И в последние годы перед войной – борьба за более резкое разрушение репрессивного государства, которая себя скомпрометировала, за создание дизайна нового государства в целом.

Все выступали с одинаковыми институциональными предложениями – от «Яблока» и «Парнаса» до документов Навального и «Открытой России». Все настаивали на отказе от «суперпрезидентской» республики, на реформе избирательной системы, прямых выборах верхней палаты парламента, реформе судебной, правоохранительной системы и спецслужб, на борьбе с коррупцией и обеспечении свободы медиа, на расширении полномочий местного самоуправления.

Правительственные программы модернизации последних десятилетий в целом мало отличались от предложений оппозиции – например, доклад ИНСОР (2010) для Медведева. Проекты КГИ, который возглавлял Кудрин, мало отличались от оппозиционных проектов, которые обсуждались в «Либеральной миссии», «Плане перемен», «Рефоруме».

Когда все это закончилось, теперь обсуждается уже полное переучреждение государства. Переход, подчеркивает Ходорковский в книге «Как убить дракона», возможен только через революцию. Как не вернуться к авторитаризму – действительно фундаментальная проблема.

Легитимация власти в России связана не с государством, а с манипуляцией большинством. Путинское большинство действительно существует в политическом смысле – это сконструированное, манипулируемое большинство, но оно все время достраивается. Поэтому оно меняется – посткрымское, военное большинство… Это большинство всего лишь собирается оставаться большинством, не меняясь.

Возможна ли другая легитимность? Через Госсовет, как предлагает Ходорковский, - вряд ли. Через «Верховный совет», как предлагают бывшие депутаты разного уровня, - тоже едва ли. Манифест об устойчивом мире вообще не прописывает процедуру легитимизации.

Институциональные поиски на этапе, который завершился с началом войны, были такими – теперь тогдашние действия оппозиционных групп воспринимаются анекдотически. Но политические группы разного типа пытались, будучи выключены из политического процесса, выработать решения, которые бы предотвратили узурпацию власти. Это стремление хорошо видно и конституционном проекте (Юдин, Магун, Рощин). Вся эта смысловая повестка российских общественных организаций в 2010-2021 годах пыталась понять, как избежать узурпации власти. И каждый ответ на этот вопрос теперь выглядит крайне наивно.

Выделялась на этом фоне антиинституциональная позиция Навального, который стремился сконструировать другое, «моральное большинство». Эта концепция тоже осталась в прошлом. Все новое содержание будет вытекать из формате окончания войны.

Конференция  «Страна и мир: российские реалии» транслируется в прямом эфире на Youtube канале «Страна и мир». Конспекты докладов публикуются в телеграм-каналах «Страна и мир» и EventsAndTexts. Полные тексты выступлений будут опубликованы на сайте «Страна и мир (Sakharov Review)». Программу конференции можно посмотреть здесь.



group-telegram.com/EventsAndTexts/2194
Create:
Last Update:

Александр Морозов

Институциональное устройство России после Путина: программные идеи российской оппозиции

на конференции «Страна и мир: российские реалии»

В чем состояли программные идеи российской оппозиции в последние 25 лет? Этап борьбы российской либеральной оппозиции против авторитарного режима окончился с началом войны. По сути, либералы боролись за свои политические права, которые у них постепенно отнимал Путин. Это была борьба за возвращение и расширение политического представительства – вплоть до протестов на Болотной площади.

Затем была борьба против репрессий. И в последние годы перед войной – борьба за более резкое разрушение репрессивного государства, которая себя скомпрометировала, за создание дизайна нового государства в целом.

Все выступали с одинаковыми институциональными предложениями – от «Яблока» и «Парнаса» до документов Навального и «Открытой России». Все настаивали на отказе от «суперпрезидентской» республики, на реформе избирательной системы, прямых выборах верхней палаты парламента, реформе судебной, правоохранительной системы и спецслужб, на борьбе с коррупцией и обеспечении свободы медиа, на расширении полномочий местного самоуправления.

Правительственные программы модернизации последних десятилетий в целом мало отличались от предложений оппозиции – например, доклад ИНСОР (2010) для Медведева. Проекты КГИ, который возглавлял Кудрин, мало отличались от оппозиционных проектов, которые обсуждались в «Либеральной миссии», «Плане перемен», «Рефоруме».

Когда все это закончилось, теперь обсуждается уже полное переучреждение государства. Переход, подчеркивает Ходорковский в книге «Как убить дракона», возможен только через революцию. Как не вернуться к авторитаризму – действительно фундаментальная проблема.

Легитимация власти в России связана не с государством, а с манипуляцией большинством. Путинское большинство действительно существует в политическом смысле – это сконструированное, манипулируемое большинство, но оно все время достраивается. Поэтому оно меняется – посткрымское, военное большинство… Это большинство всего лишь собирается оставаться большинством, не меняясь.

Возможна ли другая легитимность? Через Госсовет, как предлагает Ходорковский, - вряд ли. Через «Верховный совет», как предлагают бывшие депутаты разного уровня, - тоже едва ли. Манифест об устойчивом мире вообще не прописывает процедуру легитимизации.

Институциональные поиски на этапе, который завершился с началом войны, были такими – теперь тогдашние действия оппозиционных групп воспринимаются анекдотически. Но политические группы разного типа пытались, будучи выключены из политического процесса, выработать решения, которые бы предотвратили узурпацию власти. Это стремление хорошо видно и конституционном проекте (Юдин, Магун, Рощин). Вся эта смысловая повестка российских общественных организаций в 2010-2021 годах пыталась понять, как избежать узурпации власти. И каждый ответ на этот вопрос теперь выглядит крайне наивно.

Выделялась на этом фоне антиинституциональная позиция Навального, который стремился сконструировать другое, «моральное большинство». Эта концепция тоже осталась в прошлом. Все новое содержание будет вытекать из формате окончания войны.

Конференция  «Страна и мир: российские реалии» транслируется в прямом эфире на Youtube канале «Страна и мир». Конспекты докладов публикуются в телеграм-каналах «Страна и мир» и EventsAndTexts. Полные тексты выступлений будут опубликованы на сайте «Страна и мир (Sakharov Review)». Программу конференции можно посмотреть здесь.

BY Events and texts




Share with your friend now:
group-telegram.com/EventsAndTexts/2194

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

"Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows.
from sa


Telegram Events and texts
FROM American