Многими школами античной философии опыт воспринимался как основа для мнения, но не истины. Такое отношение к опыту наиболее ярко выражено в философии элеатов, которые не принимали в расчет доводы, основанные на опыте, опровергающие центральное положение их философии. Они различали то, что есть по истине, и то, что есть в нашем опыте, — в видимости. Поэтому аргумент в виде ходьбы против положения о том, что движения нет, вообще не считался ими аргументом. Великий атомист Демокрит, по одной из версий, предпочел выколоть себе глаза, чтобы чувственные восприятия не заглушали голос разума. Платон воспринимал вещи, с которыми мы имеем дело в чувственном опыте, как тени их же идей. Соответственно, чувственные восприятия не дают возможность понимать вещи, но дают возможность подойти к пониманию, так как от них может отталкиваться разум в процессе познания. В одном из диалогов Платон поднимает вопрос о том, как органы чувств обманывают людей, и о том, какие сведения все-таки дают. Скептики ставили под вопрос возможность выносить утвердительные суждения относительно чего-либо в том числе и на основании того, что нас обманывают наши органы чувств, и на основании ограниченности нашего опыта.
Было и другое направление в понимании опыта. К нему относится аристотелевская критика Платона. Аристотель считал, что для познания вещей нужно изучать вещи, а не идеи этих вещей. В своих многочисленных произведениях он занимался обработкой колоссального эмпирического материала. Впрочем, от Аристотеля можно вести линию и в противоположном от опыта направлении, поскольку его учение о четырех причинах и понятиях материи и формы не выводимо исключительно из наблюдений. Из этого учения Аристотель выводит обоснование бога. Дальше можно двигаться от бога, как от всеобщего, к отдельным вещам, то есть выводить идеи из идеи бога, а не из фактов чувственного опыта.
Самым “чистым” философом опыта был Эпикур и эпикурейцы. Они клали чувственные восприятия в основу теории познания и абсолютизировали его значение. Гегель поэтому говорил, что Эпикур изгнал мышление при помощи мышления. В теории познания Эпикура всецело господствовал опыт чувственных восприятий, а в этике – удовольствие (разумное удовольствие).
Однако в Средние века эта философия опыта была отброшена и забыта как языческое зло. Философия была занята подкреплением принятых на веру положений религии доводами разума. Однако эпохальный спор номиналистов и реалистов тоже затрагивает проблему опыта. Здесь точку зрения опыта отстаивают номиналисты.
В эпоху Возрождения опыту начинают придавать куда большее значение, чем в Средние века. Согласно Николаю Кузанскому, наблюдая за людьми на рыночной площади можно лучше понять, что такое мудрость и что такое бог, чем изучая книги и приобретая исключительно книжное знание. Наблюдение и измерение – вот что рассматривал Кузанский как верный путь по дороге мудрости. Тут мы уже видим попытку поставить вопрос об опыте так, как он ставится сейчас.
Далее в лице трех английских философов мы имеем классическую постановку и решение вопроса об опыте, где опыт рассматривается как источник абсолютно всех идей, которые есть у человека. Но не спешите говорить, что точка зрения опыта, это — исключительно точка зрения эмпиризма. Картезианское Cogito, ergo sum тоже интерпретация опыта. На интерпретациях опыта в Новое время остановимся подробнее, так как именно из них растут “ноги” постановки этой проблемы в том виде, в котором она должна решаться сегодня.
Многими школами античной философии опыт воспринимался как основа для мнения, но не истины. Такое отношение к опыту наиболее ярко выражено в философии элеатов, которые не принимали в расчет доводы, основанные на опыте, опровергающие центральное положение их философии. Они различали то, что есть по истине, и то, что есть в нашем опыте, — в видимости. Поэтому аргумент в виде ходьбы против положения о том, что движения нет, вообще не считался ими аргументом. Великий атомист Демокрит, по одной из версий, предпочел выколоть себе глаза, чтобы чувственные восприятия не заглушали голос разума. Платон воспринимал вещи, с которыми мы имеем дело в чувственном опыте, как тени их же идей. Соответственно, чувственные восприятия не дают возможность понимать вещи, но дают возможность подойти к пониманию, так как от них может отталкиваться разум в процессе познания. В одном из диалогов Платон поднимает вопрос о том, как органы чувств обманывают людей, и о том, какие сведения все-таки дают. Скептики ставили под вопрос возможность выносить утвердительные суждения относительно чего-либо в том числе и на основании того, что нас обманывают наши органы чувств, и на основании ограниченности нашего опыта.
Было и другое направление в понимании опыта. К нему относится аристотелевская критика Платона. Аристотель считал, что для познания вещей нужно изучать вещи, а не идеи этих вещей. В своих многочисленных произведениях он занимался обработкой колоссального эмпирического материала. Впрочем, от Аристотеля можно вести линию и в противоположном от опыта направлении, поскольку его учение о четырех причинах и понятиях материи и формы не выводимо исключительно из наблюдений. Из этого учения Аристотель выводит обоснование бога. Дальше можно двигаться от бога, как от всеобщего, к отдельным вещам, то есть выводить идеи из идеи бога, а не из фактов чувственного опыта.
Самым “чистым” философом опыта был Эпикур и эпикурейцы. Они клали чувственные восприятия в основу теории познания и абсолютизировали его значение. Гегель поэтому говорил, что Эпикур изгнал мышление при помощи мышления. В теории познания Эпикура всецело господствовал опыт чувственных восприятий, а в этике – удовольствие (разумное удовольствие).
Однако в Средние века эта философия опыта была отброшена и забыта как языческое зло. Философия была занята подкреплением принятых на веру положений религии доводами разума. Однако эпохальный спор номиналистов и реалистов тоже затрагивает проблему опыта. Здесь точку зрения опыта отстаивают номиналисты.
В эпоху Возрождения опыту начинают придавать куда большее значение, чем в Средние века. Согласно Николаю Кузанскому, наблюдая за людьми на рыночной площади можно лучше понять, что такое мудрость и что такое бог, чем изучая книги и приобретая исключительно книжное знание. Наблюдение и измерение – вот что рассматривал Кузанский как верный путь по дороге мудрости. Тут мы уже видим попытку поставить вопрос об опыте так, как он ставится сейчас.
Далее в лице трех английских философов мы имеем классическую постановку и решение вопроса об опыте, где опыт рассматривается как источник абсолютно всех идей, которые есть у человека. Но не спешите говорить, что точка зрения опыта, это — исключительно точка зрения эмпиризма. Картезианское Cogito, ergo sum тоже интерпретация опыта. На интерпретациях опыта в Новое время остановимся подробнее, так как именно из них растут “ноги” постановки этой проблемы в том виде, в котором она должна решаться сегодня.
BY Марина Бурик
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
I want a secure messaging app, should I use Telegram? A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from sa
