Моральная крыса

Моральная крыса

Вам врали про аниме «Монстр» «Монстр» Наоки Урасавы запоминается не только яркими персонажами и захватывающим сюжетом, но и действительно интересной философской проблематикой. И если вам не очень хочется самостоятельно зарываться в философские трактаты, чтобы…

Кантианская защита [постнатальных] абортов

У кантианского аргумента в пользу ценности жизни есть довольно любопытная особенность. На первый взгляд, в применении к проблеме абортов этот аргумент ведёт к пролайфу. Но при детальном рассмотрении этот аргумент не просто обосновывает право на аборт на ранних сроках, но даже может объяснить допустимость «постнатального аборта» (инфантицида). Сам Кант в «Метафизике нравов» утверждал, что умерщвление детей, рождённых вне брака, не должно наказываться смертной казнью. Его основной аргумент в пользу такого исключения состоит в том, что эти дети рождены как бы «вне права», а их матери имеют право защищать свою честь. Второе исключение на схожих основаниях Кант делал для убийств на дуэлях. Традиционно этот фрагмент с оправданием инфантицида трактуется как просто артефакт кантовской эпохи. Будучи человеком своего времени, Кант разделял тогдашние представления о чести и допустимых средствах её защиты.

Возможно, причины кантовского снисхождения к инфантициду действительно следует искать в культуре его времени. Однако мы можем сформулировать иной кантианский аргумент в пользу допустимости аборта и инфантицида, который бы не ссылался на локально-исторические культурные нормы. Нужно лишь детальнее взглянуть на основания ценности человеческой жизни — она проистекает из ценности человечности. Поскольку человечность является основой для нашей способности ценить что-либо, мы не можем разумно отрицать ценность самой человечности и, как следствие, человеческой жизни.

Но что такое в данном случае «человечность»? Корсгаард определяет её как способность к рациональности. Способность к рациональной оценке делает возможным приписывание чему-либо ценности, а потому сама эта способность обладает безусловной ценностью. Но это также значит, что ценность жизни производна от ценности рациональности. И в таком случае мы можем задаться вопросом: какую ценность имеет жизнь эмбриона, который не развил даже зачаточную способность к рациональности? Однако если пойти за этим аргументом туда, куда он нас ведёт, то мы окажемся перед необходимостью оправдания инфантицида, потому как младенцы тоже лишены рациональной агентности.

Пролайферы могут подумать, что это хорошие для них новости. Ведь если какой-то прочойсерский аргумент ведёт к оправданию инфантицида, то это, как многим кажется, reductio ad absurdum данного аргумента. Но ликовать рано. Даже если морально неприглядные следствия подрывают сам аргумент, он в любом случае справляется с тем, чтобы вбить клин между пролайфом и утверждением ценности человеческой жизни. Однако и моральная неприглядность его следствий мнимая. С одной стороны, мы могли бы утверждать, что различие между эмбрионом и младенцем как раз в том, что первый не имеет даже зачаточных способностей к рациональности, тогда как второй их уже имеет. Но даже в таком случае наделить младенцев полным моральным статусом на основе чисто корсгаардовского аргумента не получится. А даже если бы получилось, то побочным следствием этого было бы наделение таким же моральным статусом и всех нерациональных животных и, как следствие, этический веганизм (позиция самой Корсгаард).

С другой стороны, ничто не мешает прочойсерам обосновать моральные ограничения в отношении младенцев чем-то, помимо их рациональной агентности. У нас есть основания воздерживаться от инфантицида без веской необходимости, которые не основываются на внутренней ценности младенцев. Например, варить собак живьём в кипятке ужасно даже в том случае, если у собак в силу отсутствия рациональной агентности нет полного морального статуса, потому как подобным будет заниматься только садист-психопат, а для такого психопата не имеет значения, есть ли у его жертвы рациональная агентность.

Таким образом, обоснование моральной нежелательности инфантицида не требует от нас принятия полного морального статуса младенцев. Но это обоснование необязательно затем экстраполировать на эмбрионов. Даже если у нас есть основания запретить необоснованный инфантицид, эти основания не будут свидетельствовать также и против абортов, особенно на ранних сроках.

Telegram

Моральная крыса

Вам врали про аниме «Монстр»

«Монстр» Наоки Урасавы запоминается не только яркими персонажами и захватывающим сюжетом, но и действительно интересной философской проблематикой. И если вам не очень хочется самостоятельно зарываться в философские трактаты,…

www.group-telegram.com/sa/MoralRat.com/317

1.8K viewsSep 5, 2024 at 12:03

Кантианская защита [постнатальных] абортов

У кантианского аргумента в пользу ценности жизни есть довольно любопытная особенность. На первый взгляд, в применении к проблеме абортов этот аргумент ведёт к пролайфу. Но при детальном рассмотрении этот аргумент не просто обосновывает право на аборт на ранних сроках, но даже может объяснить допустимость «постнатального аборта» (инфантицида). Сам Кант в «Метафизике нравов» утверждал, что умерщвление детей, рождённых вне брака, не должно наказываться смертной казнью. Его основной аргумент в пользу такого исключения состоит в том, что эти дети рождены как бы «вне права», а их матери имеют право защищать свою честь. Второе исключение на схожих основаниях Кант делал для убийств на дуэлях. Традиционно этот фрагмент с оправданием инфантицида трактуется как просто артефакт кантовской эпохи. Будучи человеком своего времени, Кант разделял тогдашние представления о чести и допустимых средствах её защиты.

Возможно, причины кантовского снисхождения к инфантициду действительно следует искать в культуре его времени. Однако мы можем сформулировать иной кантианский аргумент в пользу допустимости аборта и инфантицида, который бы не ссылался на локально-исторические культурные нормы. Нужно лишь детальнее взглянуть на основания ценности человеческой жизни — она проистекает из ценности человечности. Поскольку человечность является основой для нашей способности ценить что-либо, мы не можем разумно отрицать ценность самой человечности и, как следствие, человеческой жизни.

Но что такое в данном случае «человечность»? Корсгаард определяет её как способность к рациональности. Способность к рациональной оценке делает возможным приписывание чему-либо ценности, а потому сама эта способность обладает безусловной ценностью. Но это также значит, что ценность жизни производна от ценности рациональности. И в таком случае мы можем задаться вопросом: какую ценность имеет жизнь эмбриона, который не развил даже зачаточную способность к рациональности? Однако если пойти за этим аргументом туда, куда он нас ведёт, то мы окажемся перед необходимостью оправдания инфантицида, потому как младенцы тоже лишены рациональной агентности.

Пролайферы могут подумать, что это хорошие для них новости. Ведь если какой-то прочойсерский аргумент ведёт к оправданию инфантицида, то это, как многим кажется, reductio ad absurdum данного аргумента. Но ликовать рано. Даже если морально неприглядные следствия подрывают сам аргумент, он в любом случае справляется с тем, чтобы вбить клин между пролайфом и утверждением ценности человеческой жизни. Однако и моральная неприглядность его следствий мнимая. С одной стороны, мы могли бы утверждать, что различие между эмбрионом и младенцем как раз в том, что первый не имеет даже зачаточных способностей к рациональности, тогда как второй их уже имеет. Но даже в таком случае наделить младенцев полным моральным статусом на основе чисто корсгаардовского аргумента не получится. А даже если бы получилось, то побочным следствием этого было бы наделение таким же моральным статусом и всех нерациональных животных и, как следствие, этический веганизм (позиция самой Корсгаард).

С другой стороны, ничто не мешает прочойсерам обосновать моральные ограничения в отношении младенцев чем-то, помимо их рациональной агентности. У нас есть основания воздерживаться от инфантицида без веской необходимости, которые не основываются на внутренней ценности младенцев. Например, варить собак живьём в кипятке ужасно даже в том случае, если у собак в силу отсутствия рациональной агентности нет полного морального статуса, потому как подобным будет заниматься только садист-психопат, а для такого психопата не имеет значения, есть ли у его жертвы рациональная агентность.

Таким образом, обоснование моральной нежелательности инфантицида не требует от нас принятия полного морального статуса младенцев. Но это обоснование необязательно затем экстраполировать на эмбрионов. Даже если у нас есть основания запретить необоснованный инфантицид, эти основания не будут свидетельствовать также и против абортов, особенно на ранних сроках.

BY Моральная крыса