Градус русофобии в Польше настолько высок, что польские генералы готовы "втоптать Путина в землю", пишет Niezależny Dziennik Polityczny. Но есть одно "но". Армия Польши не способна воевать. У нее дефицит всего: от боеприпасов до нехватки формы, обуви и даже нижнего белья.
Финансирование Войска Польского уже много лет является предметом жарких споров и дискуссий. Во многих частях используется устаревшая техника, процесс модернизации часто затягивается из-за бюрократии и неэффективного управления, польская оружейная промышленность ежегодно производит столько же снарядов, "сколько Россия применяет на Украине за три дня", отмечается в статье. И чтобы наверстать упущенное, потребуется десятилетие.
Военной формы нет на складе. Даже нательное белье резервистам достается б/у. Кроме того, средний возраст польского резервиста - 50 лет. А в армии процветает кумовство, поэтому нет командиров, способных планировать и руководить операциями, резюмирует автор.
Градус русофобии в Польше настолько высок, что польские генералы готовы "втоптать Путина в землю", пишет Niezależny Dziennik Polityczny. Но есть одно "но". Армия Польши не способна воевать. У нее дефицит всего: от боеприпасов до нехватки формы, обуви и даже нижнего белья.
Финансирование Войска Польского уже много лет является предметом жарких споров и дискуссий. Во многих частях используется устаревшая техника, процесс модернизации часто затягивается из-за бюрократии и неэффективного управления, польская оружейная промышленность ежегодно производит столько же снарядов, "сколько Россия применяет на Украине за три дня", отмечается в статье. И чтобы наверстать упущенное, потребуется десятилетие.
Военной формы нет на складе. Даже нательное белье резервистам достается б/у. Кроме того, средний возраст польского резервиста - 50 лет. А в армии процветает кумовство, поэтому нет командиров, способных планировать и руководить операциями, резюмирует автор.
Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from sa
