В городской больнице №2 Комсомольска-на-Амуре медперсонал оставляет гнить пациентов, ворует хлорку и продаёт икру в инфекционке. Об этом всём заявляет экс-сотрудница.
Светлана Кузнецова переехала из Донбасса пять лет назад. Устроилась няней в ковидный госпиталь. Насмотрелась на многое: больным урезали порции, не додавали кислород, забивали на обработку пролежней. В одноразовых СИЗах работали несколько смен, всё новое списывали. К тому же организовали в инфекционном отделении бизнес: продавали икру и стряпню.
Медработница обращалась к главврачу Айрату Махмутову — служебное расследование ничего не показало. В 2022-м её уволили — женщина считает, что из-за излишнего чувства справедливости. Обратилась в суд, но проиграла. Результатов проверки от министерства здравоохранения края до сих пор нет, а бывший начальник называет все её слова клеветой.
Светлана же хочет вернуться на работу и помогать людям. Радуется, что после тонн заявлений в больнице хотя бы появились новые матрацы и кровати.
В городской больнице №2 Комсомольска-на-Амуре медперсонал оставляет гнить пациентов, ворует хлорку и продаёт икру в инфекционке. Об этом всём заявляет экс-сотрудница.
Светлана Кузнецова переехала из Донбасса пять лет назад. Устроилась няней в ковидный госпиталь. Насмотрелась на многое: больным урезали порции, не додавали кислород, забивали на обработку пролежней. В одноразовых СИЗах работали несколько смен, всё новое списывали. К тому же организовали в инфекционном отделении бизнес: продавали икру и стряпню.
Медработница обращалась к главврачу Айрату Махмутову — служебное расследование ничего не показало. В 2022-м её уволили — женщина считает, что из-за излишнего чувства справедливости. Обратилась в суд, но проиграла. Результатов проверки от министерства здравоохранения края до сих пор нет, а бывший начальник называет все её слова клеветой.
Светлана же хочет вернуться на работу и помогать людям. Радуется, что после тонн заявлений в больнице хотя бы появились новые матрацы и кровати.
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Some privacy experts say Telegram is not secure enough
from sa
