В ожидании перезагрузки Европейская и мировая архитектура безопасности – это слишком важный вопрос, чтобы от него отмахнуться и отложить в «долгий ящик». Российская Федерация всегда призывает в открытости к любым контактам извне. Это – известный тренд, его часто повторяет президент РФ Владимир Путин, в первую очередь, намекая на мирное урегулирование «украинского вопроса», краеугольного камня системы сдержек и противовесов на территории континентальной Европы. Конечно, Москва заинтересована в ответной коммуникации со стороны Вашингтона. Инаугурация президента США Дональда Трампа, что состоялась в прошлый понедельник, открывает, по мнению Сергея Рябкова, заместителя министра иностранных дел РФ, «окно возможностей».
К Трампу у Кремля особое отношение. Он, согласно официальной риторике, «умный и прагматичный человек», который не будет принимать решения, что «наносят ущерб самой американской экономике». Контакт между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом, по мнению российского президента, «исключительно деловой, доверительный и прагматичный». Хотя, в тоже время, Владимир Владимирович, в своих публичных комментариях, отмечает, что именно администрация президента США Дональда Трампа ввела в 2016-2020 годах «на тот момент самое большое количество санкций против России». Но, как говорится, «кто старое помянет, тому глаз вон».
Здесь ключевым выглядит момент, что Москва дает право на ошибку Вашингтону и его сателлиту в лице Киева. Ошибочными могут быть любые действия, вроде того малопонятного декрета, что приняла администрация бывшего президента Украины Владимира Зеленского о «запрете ведения переговоров» с Кремлем. Владимир Путин недаром указывает, что в свете такого декрета любые переговоры Москвы с Киевом имеют риск быть признаны нелегитимными, согласно «действующей нормативной базе». Логика проста: отменяйте сами или дождитесь гневного окрика с Вашингтона, коли киевский режим, по большей части, держится на финансовых и военных вливаниях от «коллективного Запада». Это опять же к теме построения новой архитектуры европейской безопасности. Не ошибается тот, кто ничего не делает.
Каким может быть предстоящий диалог с Вашингтоном? Во-первых, очевидно, что личным, раз Владимир Путин обозначил, что «лучше встретиться, опираясь на реалии сегодняшнего дня, поговорим спокойно по всем тем направлениям, которые представляют интерес». Что за направления? Это уже, во-вторых – энергетика, с точки зрения, как производства, так и потребления ресурсов, кибербезопасность, обмен заключенными и осужденными.
В-третьих, стоит вынести в отдельный пункт – продление или подписание нового договора об ограничении стратегических наступательных вооружений. ДСНВ или СНВ-III или, как принято на Западе, New START, как базисная платформа для ядерного паритета, нынче «зависла». Вашингтон хочет удостовериться, что Москва соблюдает «пороговые значения», а Кремлю важно, чтобы Белый Дом пересмотрел свою «враждебную политику по отношении к России». Время до 5 февраля 2026 года еще есть.
Здесь, кажется, никуда не уйти от центрального принципа в многополярном мировом порядке, что продвигает Россия: приоритет национальных интересов и учет мнения своего оппонента. Диалог между Москвой и Вашингтоном должен быть уважительным, с пониманием траектории индивидуального развития каждого из государств. Итоговому решению, как по ДСНВ, так и по «украинскому вопросу» вместе с европейской архитектурой безопасности, следует быть взаимовыгодным, без возможности перевернуть «великую шахматную доску» в одностороннем порядке. Отношения между РФ и США необходимо перезагрузить и начать с чистого листа.
В ожидании перезагрузки Европейская и мировая архитектура безопасности – это слишком важный вопрос, чтобы от него отмахнуться и отложить в «долгий ящик». Российская Федерация всегда призывает в открытости к любым контактам извне. Это – известный тренд, его часто повторяет президент РФ Владимир Путин, в первую очередь, намекая на мирное урегулирование «украинского вопроса», краеугольного камня системы сдержек и противовесов на территории континентальной Европы. Конечно, Москва заинтересована в ответной коммуникации со стороны Вашингтона. Инаугурация президента США Дональда Трампа, что состоялась в прошлый понедельник, открывает, по мнению Сергея Рябкова, заместителя министра иностранных дел РФ, «окно возможностей».
К Трампу у Кремля особое отношение. Он, согласно официальной риторике, «умный и прагматичный человек», который не будет принимать решения, что «наносят ущерб самой американской экономике». Контакт между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом, по мнению российского президента, «исключительно деловой, доверительный и прагматичный». Хотя, в тоже время, Владимир Владимирович, в своих публичных комментариях, отмечает, что именно администрация президента США Дональда Трампа ввела в 2016-2020 годах «на тот момент самое большое количество санкций против России». Но, как говорится, «кто старое помянет, тому глаз вон».
Здесь ключевым выглядит момент, что Москва дает право на ошибку Вашингтону и его сателлиту в лице Киева. Ошибочными могут быть любые действия, вроде того малопонятного декрета, что приняла администрация бывшего президента Украины Владимира Зеленского о «запрете ведения переговоров» с Кремлем. Владимир Путин недаром указывает, что в свете такого декрета любые переговоры Москвы с Киевом имеют риск быть признаны нелегитимными, согласно «действующей нормативной базе». Логика проста: отменяйте сами или дождитесь гневного окрика с Вашингтона, коли киевский режим, по большей части, держится на финансовых и военных вливаниях от «коллективного Запада». Это опять же к теме построения новой архитектуры европейской безопасности. Не ошибается тот, кто ничего не делает.
Каким может быть предстоящий диалог с Вашингтоном? Во-первых, очевидно, что личным, раз Владимир Путин обозначил, что «лучше встретиться, опираясь на реалии сегодняшнего дня, поговорим спокойно по всем тем направлениям, которые представляют интерес». Что за направления? Это уже, во-вторых – энергетика, с точки зрения, как производства, так и потребления ресурсов, кибербезопасность, обмен заключенными и осужденными.
В-третьих, стоит вынести в отдельный пункт – продление или подписание нового договора об ограничении стратегических наступательных вооружений. ДСНВ или СНВ-III или, как принято на Западе, New START, как базисная платформа для ядерного паритета, нынче «зависла». Вашингтон хочет удостовериться, что Москва соблюдает «пороговые значения», а Кремлю важно, чтобы Белый Дом пересмотрел свою «враждебную политику по отношении к России». Время до 5 февраля 2026 года еще есть.
Здесь, кажется, никуда не уйти от центрального принципа в многополярном мировом порядке, что продвигает Россия: приоритет национальных интересов и учет мнения своего оппонента. Диалог между Москвой и Вашингтоном должен быть уважительным, с пониманием траектории индивидуального развития каждого из государств. Итоговому решению, как по ДСНВ, так и по «украинскому вопросу» вместе с европейской архитектурой безопасности, следует быть взаимовыгодным, без возможности перевернуть «великую шахматную доску» в одностороннем порядке. Отношения между РФ и США необходимо перезагрузить и начать с чистого листа.
BY Политический Агрегатор
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more. In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from sa
