Андрей Калитин и Владимир Осечкин о необходимости памяти жертв ГУЛАГов Сталина и Путина, о Соловецком камне и соседстве с зданиями ФСБ, и о важности объединения усилий тех, кто вспоминает сегодня жертв политических репрессий Сталинской эпохи с теми, кто знает многое о репрессиях и страшных пытках в современной России Путина. Также в этом видео о страхах Кадырова, его новом безумном приказе "пленных не брать" и о том, что его подтолкнуло к подобной показушной жестокости.
И конечно о важном обмене 18 октября и о том, как важно спасать людей из плена и вытаскивать их из "Чёрного дельфина" и "Полярной совы".
Андрей Калитин и Владимир Осечкин о необходимости памяти жертв ГУЛАГов Сталина и Путина, о Соловецком камне и соседстве с зданиями ФСБ, и о важности объединения усилий тех, кто вспоминает сегодня жертв политических репрессий Сталинской эпохи с теми, кто знает многое о репрессиях и страшных пытках в современной России Путина. Также в этом видео о страхах Кадырова, его новом безумном приказе "пленных не брать" и о том, что его подтолкнуло к подобной показушной жестокости.
И конечно о важном обмене 18 октября и о том, как важно спасать людей из плена и вытаскивать их из "Чёрного дельфина" и "Полярной совы".
Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. He adds: "Telegram has become my primary news source." Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from sa
