Тут Пленум ВСа вдруг узрел, что ситуация, при которой суд первой инстанции сам решает восстанавливать ли срок для подачи апелляционной/частной жалобы на собственное решение как-то не очень согласуется с принципами независимости и беспристрастности, а также инстанционностью судопроизводства.
Основное: 👉 если пропущен срок на апелляционное обюжалование, то пишем заявление о восстановлении срока и вместе с апелляционной/частной жалобой подаём через I инстанцию в апелляционную; 👉 апелляция сама рассматривает доводы заявления о восстановлении срока и выносит определение (отказное обжалуется в кассацию, о восстановлении - обжалованию не подлежит).
🔮 Вангую: 1) законопроект станет законом; 2) сроки будут восстанавливать чаще, чем не восстанавливать; 3) количество дел с восстановленными сроками будет пересматриваться в апелляционном порядке несколько больше, чем ранее; 4) процент отмен кассацией определений апелляции об отказе в восстановлении срока будет минимален.
Тут Пленум ВСа вдруг узрел, что ситуация, при которой суд первой инстанции сам решает восстанавливать ли срок для подачи апелляционной/частной жалобы на собственное решение как-то не очень согласуется с принципами независимости и беспристрастности, а также инстанционностью судопроизводства.
Основное: 👉 если пропущен срок на апелляционное обюжалование, то пишем заявление о восстановлении срока и вместе с апелляционной/частной жалобой подаём через I инстанцию в апелляционную; 👉 апелляция сама рассматривает доводы заявления о восстановлении срока и выносит определение (отказное обжалуется в кассацию, о восстановлении - обжалованию не подлежит).
🔮 Вангую: 1) законопроект станет законом; 2) сроки будут восстанавливать чаще, чем не восстанавливать; 3) количество дел с восстановленными сроками будет пересматриваться в апелляционном порядке несколько больше, чем ранее; 4) процент отмен кассацией определений апелляции об отказе в восстановлении срока будет минимален.
"And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety.
from sa
