Почти два года назад в начале весны я уволилась с работы. У меня на руках было множество рукописей для детей, которые никуда не брали, один взрослый роман, в который я верила, и несколько черновиков. Решиться уволиться оказалось сложно, и я не столько надеялась на успех в писательстве, сколько эмоционально выгорела на своем месте. Навязанный функционал без обещанного повышения меня измучил.
Хотя, конечно, в глубине души я всегда мечтала о потрясающих романах, которые тронут души многих читателей.
Мне нужно было что-то изменить, не сидеть в офисе пятидневку, выполняя дурацкие поручения нового глуповатого и нервного начальника. Тогда я решила, что герой любого романа должен идти на риск, преодолевать себя и совершать невозможное, чтобы в конце измениться и добиться своего.
Вот и я решилась идти за мечтой. Рукопись отправляла самотеком, как до этого детские книги (подробно рассказала по тегу #путь), предложений от издательств не получала, но все равно ушла. Просто чтобы почувствовать свободу и уверенность в том, что мне нужно бороться. Я не знала, чем это обернется, но хотела испытать силы.
Почти два года назад в начале весны я уволилась с работы. У меня на руках было множество рукописей для детей, которые никуда не брали, один взрослый роман, в который я верила, и несколько черновиков. Решиться уволиться оказалось сложно, и я не столько надеялась на успех в писательстве, сколько эмоционально выгорела на своем месте. Навязанный функционал без обещанного повышения меня измучил.
Хотя, конечно, в глубине души я всегда мечтала о потрясающих романах, которые тронут души многих читателей.
Мне нужно было что-то изменить, не сидеть в офисе пятидневку, выполняя дурацкие поручения нового глуповатого и нервного начальника. Тогда я решила, что герой любого романа должен идти на риск, преодолевать себя и совершать невозможное, чтобы в конце измениться и добиться своего.
Вот и я решилась идти за мечтой. Рукопись отправляла самотеком, как до этого детские книги (подробно рассказала по тегу #путь), предложений от издательств не получала, но все равно ушла. Просто чтобы почувствовать свободу и уверенность в том, что мне нужно бороться. Я не знала, чем это обернется, но хотела испытать силы.
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Some privacy experts say Telegram is not secure enough
from sa
