“Аборт — это культура смерти, и эта культура смерти в нашей стране существует”.
В рамках проходящего Общецерковного съезда по социальному служению представители РПЦ, Минздрава, Общественной палаты, общественники и православные блогеры продолжают обсуждать проблему демографии и абортов.
Президент фонда “Женщины за жизнь” Наталья Москвитина считает, что аборт является “равной нормой с рождением детей, и сделав его женщина вроде бы остаётся обычным человеком, но проходя через эту процедуру “ты полностью меняешься и становишься адептом этой секты”:
— Что такое аборт? Это культура смерти. И эта культура смерти в нашей существует — мы одобряем это, мы впускаем это. Особенно это критическое мнение, когда: “ну, в целом-то аборты все делают, и есть же случаи, когда без них никак нельзя”. И так очень многие говорят. Тут либо вы на стороне добра, либо вы на стороне зла.
По мнению Москвитиной, если “мы идём за Христом, то мы идём за ним до конца — и не бывает каких-то промежуточных случаев”. В связи с этим она задаётся вопросом, много ли детей рождается в православных семьях? Отвечая на свой же вопрос, она сообщила, что в таких семьях детей не так уж и много, что является лакмусовой бумажкой “насколько мы православные”. Также она заверила, что знает о том, что “матушки делают аборты”.
“Аборт — это культура смерти, и эта культура смерти в нашей стране существует”.
В рамках проходящего Общецерковного съезда по социальному служению представители РПЦ, Минздрава, Общественной палаты, общественники и православные блогеры продолжают обсуждать проблему демографии и абортов.
Президент фонда “Женщины за жизнь” Наталья Москвитина считает, что аборт является “равной нормой с рождением детей, и сделав его женщина вроде бы остаётся обычным человеком, но проходя через эту процедуру “ты полностью меняешься и становишься адептом этой секты”:
— Что такое аборт? Это культура смерти. И эта культура смерти в нашей существует — мы одобряем это, мы впускаем это. Особенно это критическое мнение, когда: “ну, в целом-то аборты все делают, и есть же случаи, когда без них никак нельзя”. И так очень многие говорят. Тут либо вы на стороне добра, либо вы на стороне зла.
По мнению Москвитиной, если “мы идём за Христом, то мы идём за ним до конца — и не бывает каких-то промежуточных случаев”. В связи с этим она задаётся вопросом, много ли детей рождается в православных семьях? Отвечая на свой же вопрос, она сообщила, что в таких семьях детей не так уж и много, что является лакмусовой бумажкой “насколько мы православные”. Также она заверила, что знает о том, что “матушки делают аборты”.
The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government.
from sa
