Я ненавижу твое дурацкое имя, самые прилипчивые на свете шесть букв. Ненавижу твои зеленые глаза, и твои ужасные кудрявые волосы. Терпеть не могу, что мои мысли до сих пор звучат твоим голосом, и твою невыносимую неопределенность, с которой смеялись все мои друзья — ненавижу тоже. Забирай свои шмотки, проваливай, уходи, навсегда, убирайся — из моих мыслей, из моего сердца, в нем больше не осталось места для тебя, я никогда больше не хочу знать, как ты — я все равно о тебе беспокоюсь, словно кошка гоняет лапкой по подушке клубок моих спутанных мыслей. Я хочу отмотать время, к черту эту гордость, сорваться и приехать, я хочу положить твою руку себе на колено, на плечо, пока мы сидим рядом — прячешь зелень своих невыносимых глаз. Сделать хоть что-нибудь, пожалуйста, вырвать бесконечную хандру из этого душераздирающего взгляда, только не напоминай больше о том, как на глазах все в один момент начало валиться из моих дырявых рук, как по крупицам начал разрушаться мой идеально собранный конструктор. Мне так интересно, о чем ты думаешь, что в твоих мыслях, кто в твоей голове, я бы хотела забраться к тебе в разум, или свернуться клубком в твоем солнечном сплетении, чтобы вечно быть с тобой рядом. Наверное, я полюбила в тебе все то, что когда-то презирала в других. Ты не прочитаешь этот текст, я знаю, потому что там, где ты, нет связи и интернета, и, конечно, ты вне зоны доступа, совсем не потому, что нет сигнала — потому, что моя рука вечно замирает над этими цифрами твоего номера, и столько раз мой телефон разбился бы о стену. И я, наверное, однажды смогу написать тебе письмо, но перед этим разорву сотни листов — посочувствую деревьям, а ты, наверное, посмеешься в ответ, там, у себя, подумаешь, что нет ничего более драматичного и подросткового, чем мои мысли о тебе. Моя мечта, конечно, навряд ли исполниться, я не увижу тебя с цветами и без перед крыльцом моего факультета, мы не поедем отмечать свободный вечер и гулять по проспекту, как тогда — я уже через полтора года получу диплом. Я хочу думать, как бы все могло сложиться по-другому. Я думаю, думаю, думаю. Эта идеальная фантазия выглядит такой привлекательной. Ей не будет места в моей голове. Я бы любила твой знак зодиака, и самое дурацкое имя, и вечно торчащие кудри, и самые добрые в мире глаза. Я забываю о том, что в твоем мире все наверняка так просто, и я хотела бы быть такой простой тоже — менее чувствительной и с самым холодным в мире сердцем. И вправду, в Минске холодает; ком в горле не от простуды. Комок невысказанных слов, чувств, фраз, эмоций. Всего, что я не успела тебе рассказать. Мой любимый город самый пустой и скучный без тебя. Я так тебя ненавижу. Возвращайся, скорее, пожалуйста.
Я ненавижу твое дурацкое имя, самые прилипчивые на свете шесть букв. Ненавижу твои зеленые глаза, и твои ужасные кудрявые волосы. Терпеть не могу, что мои мысли до сих пор звучат твоим голосом, и твою невыносимую неопределенность, с которой смеялись все мои друзья — ненавижу тоже. Забирай свои шмотки, проваливай, уходи, навсегда, убирайся — из моих мыслей, из моего сердца, в нем больше не осталось места для тебя, я никогда больше не хочу знать, как ты — я все равно о тебе беспокоюсь, словно кошка гоняет лапкой по подушке клубок моих спутанных мыслей. Я хочу отмотать время, к черту эту гордость, сорваться и приехать, я хочу положить твою руку себе на колено, на плечо, пока мы сидим рядом — прячешь зелень своих невыносимых глаз. Сделать хоть что-нибудь, пожалуйста, вырвать бесконечную хандру из этого душераздирающего взгляда, только не напоминай больше о том, как на глазах все в один момент начало валиться из моих дырявых рук, как по крупицам начал разрушаться мой идеально собранный конструктор. Мне так интересно, о чем ты думаешь, что в твоих мыслях, кто в твоей голове, я бы хотела забраться к тебе в разум, или свернуться клубком в твоем солнечном сплетении, чтобы вечно быть с тобой рядом. Наверное, я полюбила в тебе все то, что когда-то презирала в других. Ты не прочитаешь этот текст, я знаю, потому что там, где ты, нет связи и интернета, и, конечно, ты вне зоны доступа, совсем не потому, что нет сигнала — потому, что моя рука вечно замирает над этими цифрами твоего номера, и столько раз мой телефон разбился бы о стену. И я, наверное, однажды смогу написать тебе письмо, но перед этим разорву сотни листов — посочувствую деревьям, а ты, наверное, посмеешься в ответ, там, у себя, подумаешь, что нет ничего более драматичного и подросткового, чем мои мысли о тебе. Моя мечта, конечно, навряд ли исполниться, я не увижу тебя с цветами и без перед крыльцом моего факультета, мы не поедем отмечать свободный вечер и гулять по проспекту, как тогда — я уже через полтора года получу диплом. Я хочу думать, как бы все могло сложиться по-другому. Я думаю, думаю, думаю. Эта идеальная фантазия выглядит такой привлекательной. Ей не будет места в моей голове. Я бы любила твой знак зодиака, и самое дурацкое имя, и вечно торчащие кудри, и самые добрые в мире глаза. Я забываю о том, что в твоем мире все наверняка так просто, и я хотела бы быть такой простой тоже — менее чувствительной и с самым холодным в мире сердцем. И вправду, в Минске холодает; ком в горле не от простуды. Комок невысказанных слов, чувств, фраз, эмоций. Всего, что я не успела тебе рассказать. Мой любимый город самый пустой и скучный без тебя. Я так тебя ненавижу. Возвращайся, скорее, пожалуйста.
BY брошенка стадис
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. He adds: "Telegram has become my primary news source." Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform.
from sa
