Telegram Group & Telegram Channel
​​Почему AfD сильнее на востоке Германии?

В 2017 году в самый разгар миграционного кризиса открыто правая «Альтернатива для Германии» (AfD) вошла в Бундестаг — всего через 4 года после своего основания, что до этого не удавалось ни одной новой партии. Германия, таким образом, потеряла статус «исключения из правил», страны, в которой «правые популисты» не преодолевают заградительный барьер. С самого зарождения AfD, согласно опросам, сильнее в так называемых «новых федеральных землях» — бывшей территории ГДР. Над поиском объяснения этой электоральной аномалии плечом к плечу бьются политические учёные, историки, экономисты и социологи. Голым «популизмом», однако, столь комплексный феномен интерпретировать не представляется возможным.

1. Раскол «Запад-Восток». Сорок лет социализма в ГДР не способствовали экономическому росту в том темпе, который наблюдался в соседней ФРГ. Так, к началу процесса воссоединения восточные и западные немцы не были в равном положении, и это закономерно отражалось на социальном восприятии: в общественном дискурсе новые земли представлялись как «пространство отсталости», а канцлер Гельмут Шмидт и вовсе назвал восточную Германию «меццоджорно без мафии». Эхо социального отчуждения заметно и сегодня: согласно опросам, 49% восточных немцев чувствуют себя «гражданами второго сорта». AfD, в свою очередь, пестует местную идентичность и в глазах «осси» представляет альтернативу партиям западной Германии, к которым нет доверия.

2. У восточных немцев нет «культуры вины». Сам факт социалистического государства порывал преемственность c нацистским режимом, а официальный исторический нарратив ГДР был направлен в будущее. На западе, с другой стороны, историческое наследие осмыслялось в публичных дебатах, например, в ходе «спора историков». Риторическая победа представителей франкфуртской школы, в частности Юргена Хабермаса, укрепила идентичность западных немцев в русле ответственности за преступления нацистского режима. Как итог, в политическом дискурсе Западной Германии закрепилась парадигма «никогда больше», которая способствует маргинализации современных правых идеологий.

3. Восточные немцы не стесняются быть правыми. Во-первых, во времена ГДР традиционная немецкая идентичность почти не подвергалась социалистической ревизии, что укрепило патриотический дискурс после падения стены. Во-вторых, по причине закрытых границ восточногерманское общество не подвергалось трудовой иммиграции и десятилетиями было этнически гомогенным. Сегодня, полагают социологи, среди восточных немцев в большей мере распространены антииммиграционные настроения вкупе с недоверием к иностранцам и национальной гордостью, что объясняет более высокую вероятность выбора AfD в регионе.

4. Восточные немцы не представлены в политической системе. Недовольство функционированием правительства и недоверие западным политическим элитам среди «осси» тесно связаны с вопросами представительства. Несмотря на то, что восточная немка Ангела Меркель 16 лет занимала высший государственный пост, по оценкам, во всей Германии менее 2% элиты составляют восточные немцы. Даже в самой восточной Германии эта доля составляет всего 23%.

Наконец, в контексте распространенного внимания к «восточногерманской аномалии» важно не упустить тот факт, что «аномальна» восточная Германия только по отношению к западной, но ценностно и политически схожа с такими странами, как Австрия, Швейцария, Польша, Венгрия и даже Франция. Иными словами, если взять во внимание актуальные реакции на политический процесс на востоке, например, обличающие восточных немцев как «failed nation» журналистские материалы, вмешательство федерального центра и коалиции меньшинства в Тюрингии, а также интенцию запретить «Альтернативу для Германии» (AfD), становится ясно, что жители восточной Германии чувствуют себя отчужденными не просто так, а проблема, вероятно, может находиться вовсе не на востоке.

Бундесканцлер — подписаться.
Поддержать канал.



group-telegram.com/bundeskanzlerRU/1339
Create:
Last Update:

​​Почему AfD сильнее на востоке Германии?

В 2017 году в самый разгар миграционного кризиса открыто правая «Альтернатива для Германии» (AfD) вошла в Бундестаг — всего через 4 года после своего основания, что до этого не удавалось ни одной новой партии. Германия, таким образом, потеряла статус «исключения из правил», страны, в которой «правые популисты» не преодолевают заградительный барьер. С самого зарождения AfD, согласно опросам, сильнее в так называемых «новых федеральных землях» — бывшей территории ГДР. Над поиском объяснения этой электоральной аномалии плечом к плечу бьются политические учёные, историки, экономисты и социологи. Голым «популизмом», однако, столь комплексный феномен интерпретировать не представляется возможным.

1. Раскол «Запад-Восток». Сорок лет социализма в ГДР не способствовали экономическому росту в том темпе, который наблюдался в соседней ФРГ. Так, к началу процесса воссоединения восточные и западные немцы не были в равном положении, и это закономерно отражалось на социальном восприятии: в общественном дискурсе новые земли представлялись как «пространство отсталости», а канцлер Гельмут Шмидт и вовсе назвал восточную Германию «меццоджорно без мафии». Эхо социального отчуждения заметно и сегодня: согласно опросам, 49% восточных немцев чувствуют себя «гражданами второго сорта». AfD, в свою очередь, пестует местную идентичность и в глазах «осси» представляет альтернативу партиям западной Германии, к которым нет доверия.

2. У восточных немцев нет «культуры вины». Сам факт социалистического государства порывал преемственность c нацистским режимом, а официальный исторический нарратив ГДР был направлен в будущее. На западе, с другой стороны, историческое наследие осмыслялось в публичных дебатах, например, в ходе «спора историков». Риторическая победа представителей франкфуртской школы, в частности Юргена Хабермаса, укрепила идентичность западных немцев в русле ответственности за преступления нацистского режима. Как итог, в политическом дискурсе Западной Германии закрепилась парадигма «никогда больше», которая способствует маргинализации современных правых идеологий.

3. Восточные немцы не стесняются быть правыми. Во-первых, во времена ГДР традиционная немецкая идентичность почти не подвергалась социалистической ревизии, что укрепило патриотический дискурс после падения стены. Во-вторых, по причине закрытых границ восточногерманское общество не подвергалось трудовой иммиграции и десятилетиями было этнически гомогенным. Сегодня, полагают социологи, среди восточных немцев в большей мере распространены антииммиграционные настроения вкупе с недоверием к иностранцам и национальной гордостью, что объясняет более высокую вероятность выбора AfD в регионе.

4. Восточные немцы не представлены в политической системе. Недовольство функционированием правительства и недоверие западным политическим элитам среди «осси» тесно связаны с вопросами представительства. Несмотря на то, что восточная немка Ангела Меркель 16 лет занимала высший государственный пост, по оценкам, во всей Германии менее 2% элиты составляют восточные немцы. Даже в самой восточной Германии эта доля составляет всего 23%.

Наконец, в контексте распространенного внимания к «восточногерманской аномалии» важно не упустить тот факт, что «аномальна» восточная Германия только по отношению к западной, но ценностно и политически схожа с такими странами, как Австрия, Швейцария, Польша, Венгрия и даже Франция. Иными словами, если взять во внимание актуальные реакции на политический процесс на востоке, например, обличающие восточных немцев как «failed nation» журналистские материалы, вмешательство федерального центра и коалиции меньшинства в Тюрингии, а также интенцию запретить «Альтернативу для Германии» (AfD), становится ясно, что жители восточной Германии чувствуют себя отчужденными не просто так, а проблема, вероятно, может находиться вовсе не на востоке.

Бундесканцлер — подписаться.
Поддержать канал.

BY Бундесканцлер




Share with your friend now:
group-telegram.com/bundeskanzlerRU/1339

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies.
from sa


Telegram Бундесканцлер
FROM American