Я сижу на шкафу. Уже давно. Пыль, как невидимый мох, медленно прорастает в мои швы. Когда-то я был царём этого мира — её мирка, сверкающего теплом, смехом и липкими пальцами, которыми она сжимала меня так крепко, будто я был якорем её маленькой вселенной. Теперь я просто пыльный плюшевый кот, забытый в тенях потолка. Смотрю вниз. Она там, на полу, окружена странными, холодными игрушками. Они пищат, гудят, мигают. Пластик и металл. Они говорят с ней на языке, которого я не понимаю, и она отвечает им, не глядя наверх. Раньше она рассказывала мне всё. О своих страхах и мечтах, о монстрах под кроватью и о том, как она хочет стать космонавтом и русалкой. Я знал все её секреты. Мы сражались с темнотой, и я всегда побеждал, просто потому что был рядом, мягкий и тёплый. Теперь темнота — это экран её лэптопа, светится синим пламенем, в нём нет ни монстров, ни чудес, только бесконечный поток чужих голосов. Её пальцы больше не липкие, они ловкие и быстрые, танцуют по клавишам и тачу. Иногда мне кажется, что она всё ещё помнит. Что вот-вот поднимет голову, посмотрит вверх и увидит меня — исцарапанного, с запавшим боком и выцветшими глазами. Но она не поднимает. Только экран и механические игрушки. Я слышу, как в темноте на шкафу за моей спиной что-то шуршит. Это старый плюшевый заяц — когда-то её любимчик до меня. Он давно потерял голос, его пищалка сломалась ещё в ту пору, когда мы оба были героями её сказок. Мы с ним не разговариваем, но я знаю, что он чувствует то же самое — растущую пустоту. Иногда я воображаю, как спрыгиваю со шкафа, приземляюсь тихо, как кошка, и иду к ней. Протягиваю ей лапу, напомнить, что я здесь, что я всё ещё её друг. Но я не двигаюсь. Я плюшевый. Мне не положено двигаться. Я жду. Жду, когда она снова увидит меня, когда поймёт, что даже в мире роботов и экранов есть вещи, которые нельзя заменить. Может, однажды. А пока — я сижу на шкафу и смотрю вниз. И жду.
Я сижу на шкафу. Уже давно. Пыль, как невидимый мох, медленно прорастает в мои швы. Когда-то я был царём этого мира — её мирка, сверкающего теплом, смехом и липкими пальцами, которыми она сжимала меня так крепко, будто я был якорем её маленькой вселенной. Теперь я просто пыльный плюшевый кот, забытый в тенях потолка. Смотрю вниз. Она там, на полу, окружена странными, холодными игрушками. Они пищат, гудят, мигают. Пластик и металл. Они говорят с ней на языке, которого я не понимаю, и она отвечает им, не глядя наверх. Раньше она рассказывала мне всё. О своих страхах и мечтах, о монстрах под кроватью и о том, как она хочет стать космонавтом и русалкой. Я знал все её секреты. Мы сражались с темнотой, и я всегда побеждал, просто потому что был рядом, мягкий и тёплый. Теперь темнота — это экран её лэптопа, светится синим пламенем, в нём нет ни монстров, ни чудес, только бесконечный поток чужих голосов. Её пальцы больше не липкие, они ловкие и быстрые, танцуют по клавишам и тачу. Иногда мне кажется, что она всё ещё помнит. Что вот-вот поднимет голову, посмотрит вверх и увидит меня — исцарапанного, с запавшим боком и выцветшими глазами. Но она не поднимает. Только экран и механические игрушки. Я слышу, как в темноте на шкафу за моей спиной что-то шуршит. Это старый плюшевый заяц — когда-то её любимчик до меня. Он давно потерял голос, его пищалка сломалась ещё в ту пору, когда мы оба были героями её сказок. Мы с ним не разговариваем, но я знаю, что он чувствует то же самое — растущую пустоту. Иногда я воображаю, как спрыгиваю со шкафа, приземляюсь тихо, как кошка, и иду к ней. Протягиваю ей лапу, напомнить, что я здесь, что я всё ещё её друг. Но я не двигаюсь. Я плюшевый. Мне не положено двигаться. Я жду. Жду, когда она снова увидит меня, когда поймёт, что даже в мире роботов и экранов есть вещи, которые нельзя заменить. Может, однажды. А пока — я сижу на шкафу и смотрю вниз. И жду.
BY 🙀 Mur0 v0.2
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender.
from sa
