В Госдуму внесли законопроект, устанавливающий уголовную ответственность за рекламу незаконных онлайн-казино в интернете.
По мнению авторов инициативы, это поможет в том числе снизить число людей, страдающих лудоманией.
Как отмечается в проекте, сейчас максимальный штраф для физлиц за такое нарушение – 2500 рублей. Депутаты же предлагают эти штрафы повысить до 300 000 рублей.
Самое строгое наказание проектом предлагается для случаев, например, когдаинформация о нелегальных онлайн-казино распространяется среди несовершеннолетних –в виде лишения свободы на срок от 2 до 6 лет.
В Госдуму внесли законопроект, устанавливающий уголовную ответственность за рекламу незаконных онлайн-казино в интернете.
По мнению авторов инициативы, это поможет в том числе снизить число людей, страдающих лудоманией.
Как отмечается в проекте, сейчас максимальный штраф для физлиц за такое нарушение – 2500 рублей. Депутаты же предлагают эти штрафы повысить до 300 000 рублей.
Самое строгое наказание проектом предлагается для случаев, например, когдаинформация о нелегальных онлайн-казино распространяется среди несовершеннолетних –в виде лишения свободы на срок от 2 до 6 лет.
Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from sa
