Деньги в искусство

#смотритесами

Анастасия Хаустова о выставке Леонида Цхэ «Каприччио» во VLADEY. Часть 1:

До 18 октября во Vladey на Неглинной идет персональная выставка Леонида Цхэ «Каприччио» — виртуозный, продуманный до мелочей (вплоть до филигранного текста Сергея Хачатурова и качественной медиации сотрудника галереи) живописный проект с работами художника 2023-24 годов.

Не хочется повторять уже сказанное в пресс-релизе, ведь выставка Цхэ — это путешествие вглубь осознания собственных отношений с историей искусства и живописью. Мои личные представления о последней непростые — уровень моих притязаний к современной живописи велик и проблематичен: много копий было сломано о споры вокруг зомбиформализма, политического потенциала абстракции и фигурации, возможностей в этом медиуме нового. Тем не менее, я всегда с радостью нахожу для себя полотна, в которые хочется искренне погружаться.

Одним из основных критериев хорошей живописи стала для меня «нефотографируемость», невозможность перевода в цифровой образ без потери ауратической сути размера, композиции, цвета. То-то было мое удивление, когда, придя на выставку, я осознала, что те темные, немного грязноватые фотографии кажущихся статичными полотен, которые были растиражированы в сети, не имеют ничего общего с реальностью. Это радикально телесная, яркая, агрессивная выставка, заигрывающая с проблематикой присутствия.

Опять же, еще до посещения выставки было ясно, что речь в ней будет идти о хитросплетениях исторических образов и мотивов, о современном парафразе, вступлении в диалог с мастерами прошлого от Возрождения до Модернизма. Риск в этих заигрываниях опуститься до так называемого неоконсервативного (реакционного в терминах Липовецки) постмодернизма, в котором, например, авторы «Искусства с 1900 года» обвиняли Джулиана Шнабеля, невероятно велик — гораздо сложнее создать что-то пригоднее пастиша.

Тем не менее, именно личное столкновение с полотнами Цхэ переворачивает представление о его живописи. В экспозиции его цвета и формы словно пульсируют, переливаются, создавая почти что психоделическое ощущение: на первый план выходит не грязноватость красок или грубость мазка, похожего на росчерк карандаша, а их соположение на живописном поле, соседство этих красок с более глубокими и яркими, а также проблески голого, почти что искрящегося холста, которого Цхэ не боится как график чистого листа. Благодаря этим столкновениям, шлепкам, подергиваниям, ударам, фрикциям и создается почти что телесное напряжение, где живопись уже сложно обвинить в редукции нас до глаза — в восприятие включается все наше тело.

www.group-telegram.com/sa/dengiviskusstvo.com/3194

944 viewsOct 8 at 17:14

#смотритесами

Анастасия Хаустова о выставке Леонида Цхэ «Каприччио» во VLADEY. Часть 1:

До 18 октября во Vladey на Неглинной идет персональная выставка Леонида Цхэ «Каприччио» — виртуозный, продуманный до мелочей (вплоть до филигранного текста Сергея Хачатурова и качественной медиации сотрудника галереи) живописный проект с работами художника 2023-24 годов.

Не хочется повторять уже сказанное в пресс-релизе, ведь выставка Цхэ — это путешествие вглубь осознания собственных отношений с историей искусства и живописью. Мои личные представления о последней непростые — уровень моих притязаний к современной живописи велик и проблематичен: много копий было сломано о споры вокруг зомбиформализма, политического потенциала абстракции и фигурации, возможностей в этом медиуме нового. Тем не менее, я всегда с радостью нахожу для себя полотна, в которые хочется искренне погружаться.

Одним из основных критериев хорошей живописи стала для меня «нефотографируемость», невозможность перевода в цифровой образ без потери ауратической сути размера, композиции, цвета. То-то было мое удивление, когда, придя на выставку, я осознала, что те темные, немного грязноватые фотографии кажущихся статичными полотен, которые были растиражированы в сети, не имеют ничего общего с реальностью. Это радикально телесная, яркая, агрессивная выставка, заигрывающая с проблематикой присутствия.

Опять же, еще до посещения выставки было ясно, что речь в ней будет идти о хитросплетениях исторических образов и мотивов, о современном парафразе, вступлении в диалог с мастерами прошлого от Возрождения до Модернизма. Риск в этих заигрываниях опуститься до так называемого неоконсервативного (реакционного в терминах Липовецки) постмодернизма, в котором, например, авторы «Искусства с 1900 года» обвиняли Джулиана Шнабеля, невероятно велик — гораздо сложнее создать что-то пригоднее пастиша.

Тем не менее, именно личное столкновение с полотнами Цхэ переворачивает представление о его живописи. В экспозиции его цвета и формы словно пульсируют, переливаются, создавая почти что психоделическое ощущение: на первый план выходит не грязноватость красок или грубость мазка, похожего на росчерк карандаша, а их соположение на живописном поле, соседство этих красок с более глубокими и яркими, а также проблески голого, почти что искрящегося холста, которого Цхэ не боится как график чистого листа. Благодаря этим столкновениям, шлепкам, подергиваниям, ударам, фрикциям и создается почти что телесное напряжение, где живопись уже сложно обвинить в редукции нас до глаза — в восприятие включается все наше тело.

BY Деньги в искусство