На болотах в Нефтеюганском районе Югры построят станцию мониторинга потоков парниковых газов. Это уникальный для России проект: впервые наблюдения за выбросами и поглощением CO₂ будут вестись на территории, где природные экосистемы соседствуют с промышленной деятельностью.
Станция поможет ученым круглогодично изучать болота — один из ключевых природных резервуаров углекислого газа. Исследования позволят оценить их способность поглощать парниковые газы, анализировать влияние человеческой деятельности и формировать рекомендации, которые помогут сохранять уникальные экосистемы и сократить углеродный след.
Ранее мы уже рассказывали о природном богатстве этих территорий. Например, в предыдущих постах можно узнать о редчайших орхидеях и фиалках, растущих прямо на нефтепромыслах, а также узнать, почему болота называют «легкими» нашей планеты.
Подробнее о новой станции мониторинга, ее задачах и важности болот для климата читайте в нашем лонгриде.
На болотах в Нефтеюганском районе Югры построят станцию мониторинга потоков парниковых газов. Это уникальный для России проект: впервые наблюдения за выбросами и поглощением CO₂ будут вестись на территории, где природные экосистемы соседствуют с промышленной деятельностью.
Станция поможет ученым круглогодично изучать болота — один из ключевых природных резервуаров углекислого газа. Исследования позволят оценить их способность поглощать парниковые газы, анализировать влияние человеческой деятельности и формировать рекомендации, которые помогут сохранять уникальные экосистемы и сократить углеродный след.
Ранее мы уже рассказывали о природном богатстве этих территорий. Например, в предыдущих постах можно узнать о редчайших орхидеях и фиалках, растущих прямо на нефтепромыслах, а также узнать, почему болота называют «легкими» нашей планеты.
Подробнее о новой станции мониторинга, ее задачах и важности болот для климата читайте в нашем лонгриде.
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from sa
