«Ленинградские сказки» закончились. Пятая повесть переносит нас в 1945-й. Город учится жить после Победы, без Войны, но и иной мир — с одноглазым мишкой, Королем игрушек и Страной младенческих снов — никуда не исчез. И там, в этой ленинградской Изнанке, застряла Таня: Шурка и Бобка хотят вернуть сестру домой. В «Детях ворона» и «Краденом городе» мистическое можно было еще списать на работу защитного механизма: ужасы репрессий и блокады детская психика не вывозила, так и возник ирреальный мир, не страшнее реальности при всей его жути. Ан нет: «Жуки не плачут» (особенно финал) и «Волчье небо» убедили, что он существует независимо от детей. В «Глиняных пчёлах», мощном финале пенталогии, Юлия Юрьевна Яковлева во многом превзошла саму себя. Виртуозное использование ею несобственно-прямой речи находит тут отражение на уровне сюжета: мы словно вселяемся вместе с Шуркой в немецких солдат, видим всё их глазами, думаем их мысли, говорим их голосами, — и это самые отрезвляющие и страшные главы о Войне за последние годы.
«Ленинградские сказки» закончились. Пятая повесть переносит нас в 1945-й. Город учится жить после Победы, без Войны, но и иной мир — с одноглазым мишкой, Королем игрушек и Страной младенческих снов — никуда не исчез. И там, в этой ленинградской Изнанке, застряла Таня: Шурка и Бобка хотят вернуть сестру домой. В «Детях ворона» и «Краденом городе» мистическое можно было еще списать на работу защитного механизма: ужасы репрессий и блокады детская психика не вывозила, так и возник ирреальный мир, не страшнее реальности при всей его жути. Ан нет: «Жуки не плачут» (особенно финал) и «Волчье небо» убедили, что он существует независимо от детей. В «Глиняных пчёлах», мощном финале пенталогии, Юлия Юрьевна Яковлева во многом превзошла саму себя. Виртуозное использование ею несобственно-прямой речи находит тут отражение на уровне сюжета: мы словно вселяемся вместе с Шуркой в немецких солдат, видим всё их глазами, думаем их мысли, говорим их голосами, — и это самые отрезвляющие и страшные главы о Войне за последние годы.
As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Anastasia Vlasova/Getty Images On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Crude oil prices edged higher after tumbling on Thursday, when U.S. West Texas intermediate slid back below $110 per barrel after topping as much as $130 a barrel in recent sessions. Still, gas prices at the pump rose to fresh highs.
from sa
