«Если “Рана” была о матери, то “Степь” — книга про отца»: подобной аннотации к «новой Васякиной» недостаточно, по ощущениям это очень разные книги. Смерть отца отдалена во времени, телесной связи с ним, как с матерью, у Оксаны не было, всё это позволяет ей рассказывать про него более отстраненно. Это тоже автофикшн, но традиционную прозу он напоминает сильнее. Дальнобойщики, мир мужчин в девяностые и нулевые, блатные песни, поездки по России 2010 года сквозь дым от пожаров, сопоставление Юга с Сибирью, тема СПИДа, мысли о смерти и смертности — это тоже отличная книга, но точно не «вторая “Рана”», не ждите от «Степи» того же масштаба. С другой стороны, «Степь» выглядит как роман, который не случился бы без «Раны». Дилогия Васякиной однозначно войдет в историю; отец авторки, думаю, остался бы доволен. «Чтобы быть писателем, продолжал отец, нужна особенная, писательская мудрость, писатель должен уметь любить и жалеть любого человека. Но для начала, обратилась я к отцу, нужно, чтобы писатель понимал, кто он сам».
«Если “Рана” была о матери, то “Степь” — книга про отца»: подобной аннотации к «новой Васякиной» недостаточно, по ощущениям это очень разные книги. Смерть отца отдалена во времени, телесной связи с ним, как с матерью, у Оксаны не было, всё это позволяет ей рассказывать про него более отстраненно. Это тоже автофикшн, но традиционную прозу он напоминает сильнее. Дальнобойщики, мир мужчин в девяностые и нулевые, блатные песни, поездки по России 2010 года сквозь дым от пожаров, сопоставление Юга с Сибирью, тема СПИДа, мысли о смерти и смертности — это тоже отличная книга, но точно не «вторая “Рана”», не ждите от «Степи» того же масштаба. С другой стороны, «Степь» выглядит как роман, который не случился бы без «Раны». Дилогия Васякиной однозначно войдет в историю; отец авторки, думаю, остался бы доволен. «Чтобы быть писателем, продолжал отец, нужна особенная, писательская мудрость, писатель должен уметь любить и жалеть любого человека. Но для начала, обратилась я к отцу, нужно, чтобы писатель понимал, кто он сам».
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links.
from sa
