Захватывающая сага про семью с двенадцатью детьми (две дочки и десять сыночков) и шизофрению, проявившуюся у половины из них. Написано в традициях «Великого Американского Романа» («Майкл Каннингем для бедных, у которых закончились книги Майкла Каннингема», как сказал недавно о другой книге мой друг Олежик), только это не фикшн, а реальная история. Семейство Гэлвинов для изучавших шизофрению ученых стало идеальным материалом, но узнали те о нем не сразу, потому что родители делали вид, что всёнормально, чтобы не разрушать у людей (а главное — у самих себя) образ идеальной семьи. Генетики и психиатры действуют на правах полноценных героев — не второго плана, но параллельного сюжета. «Что-то не так с Гэлвинами» — не просто семейная сага, это еще и историяболезни, споров вокруг причин ее возникновения, теорий и практик лечения. По структуре, композиции и драйву блестящая книга Роберта Колкера похожа на сериал и, конечно, напрашивается на экранизацию. Лучше игровую; ух, какой звездный каст можно было бы собрать.
Захватывающая сага про семью с двенадцатью детьми (две дочки и десять сыночков) и шизофрению, проявившуюся у половины из них. Написано в традициях «Великого Американского Романа» («Майкл Каннингем для бедных, у которых закончились книги Майкла Каннингема», как сказал недавно о другой книге мой друг Олежик), только это не фикшн, а реальная история. Семейство Гэлвинов для изучавших шизофрению ученых стало идеальным материалом, но узнали те о нем не сразу, потому что родители делали вид, что всёнормально, чтобы не разрушать у людей (а главное — у самих себя) образ идеальной семьи. Генетики и психиатры действуют на правах полноценных героев — не второго плана, но параллельного сюжета. «Что-то не так с Гэлвинами» — не просто семейная сага, это еще и историяболезни, споров вокруг причин ее возникновения, теорий и практик лечения. По структуре, композиции и драйву блестящая книга Роберта Колкера похожа на сериал и, конечно, напрашивается на экранизацию. Лучше игровую; ух, какой звездный каст можно было бы собрать.
Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from sa
