Второй роман вышел практически сразу после первого, более того, в первом Юлия Яковлева ссылается на еще не вышедший третий — вот это темп, одобряю. Весной 1813-го ротмистр Мурин едет по делам в провинциальный Энск. Накануне там умерла богатая помещица, и у Мурина возникло ощущение, что смерть не была случайной. Город судачит о причастности невестки, появившейся в доме незадолго до этого. Почему младший сын не сообщил семье о женитьбе? Как получилось, что старуха завещала всё именно ему? Не помогли ли ей умереть старшие дети? Энск в «Таинственной невесте», уютный, но удушливый, выглядит живо и в высшей степени литературно, как и столица в «Бретёре». Как Борис Акунин в лучшие годы, Яковлева создает беллетристику, которую не стыдно сравнить с серьезной литературой. Восхитивший меня маленький штрих: перед смертью старуха, по словам очевидцев, шептала «птица поет пальцами», но с разгадкой это оказалось не связано; удивился (зачем тогда?), а потом погуглил и узнал (да, не знал), что это фраза из «Орфея» Жана Кокто.
Второй роман вышел практически сразу после первого, более того, в первом Юлия Яковлева ссылается на еще не вышедший третий — вот это темп, одобряю. Весной 1813-го ротмистр Мурин едет по делам в провинциальный Энск. Накануне там умерла богатая помещица, и у Мурина возникло ощущение, что смерть не была случайной. Город судачит о причастности невестки, появившейся в доме незадолго до этого. Почему младший сын не сообщил семье о женитьбе? Как получилось, что старуха завещала всё именно ему? Не помогли ли ей умереть старшие дети? Энск в «Таинственной невесте», уютный, но удушливый, выглядит живо и в высшей степени литературно, как и столица в «Бретёре». Как Борис Акунин в лучшие годы, Яковлева создает беллетристику, которую не стыдно сравнить с серьезной литературой. Восхитивший меня маленький штрих: перед смертью старуха, по словам очевидцев, шептала «птица поет пальцами», но с разгадкой это оказалось не связано; удивился (зачем тогда?), а потом погуглил и узнал (да, не знал), что это фраза из «Орфея» Жана Кокто.
In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from sa
