Когда появилась новость о выходе этой книги, предположил, что она будет скучной, просто потому что Илья Жегулев, на мой вкус, пишет скучно (и это печально). Не скажу, что «Ход царем» совсем никакой, что я не узнал ничего нового и не получил удовольствие. Диалоги и детали, отличающие ее от других книг о девяностых (прежде всего, Зыгаря), в жегулевской все-таки есть. Например, фраза Березовского о выборах 1999 года: «Мы победили потому, что знали: если проиграем, то умрем. А они знали, что если они проиграют, то не умрут». Книга останется в истории как минимум из-за Луизы Розовой и Светланы Кривоногих: перенос их имен из «интернетов» на страницы книги увековечивает и в каком-то смысле даже легитимизирует эти пункты кое-чьей биографии. Но вот что бесит в «Ходе царем» — с первых глав очевидно, что это Биография Хорошего Юмашева, с его слов и для него написанная (и это тоже печально). По большому счету это книга про тех, кто делал современную Россию, но просрал её. И это печальнее всего, и бесит больше всего тоже.
Когда появилась новость о выходе этой книги, предположил, что она будет скучной, просто потому что Илья Жегулев, на мой вкус, пишет скучно (и это печально). Не скажу, что «Ход царем» совсем никакой, что я не узнал ничего нового и не получил удовольствие. Диалоги и детали, отличающие ее от других книг о девяностых (прежде всего, Зыгаря), в жегулевской все-таки есть. Например, фраза Березовского о выборах 1999 года: «Мы победили потому, что знали: если проиграем, то умрем. А они знали, что если они проиграют, то не умрут». Книга останется в истории как минимум из-за Луизы Розовой и Светланы Кривоногих: перенос их имен из «интернетов» на страницы книги увековечивает и в каком-то смысле даже легитимизирует эти пункты кое-чьей биографии. Но вот что бесит в «Ходе царем» — с первых глав очевидно, что это Биография Хорошего Юмашева, с его слов и для него написанная (и это тоже печально). По большому счету это книга про тех, кто делал современную Россию, но просрал её. И это печальнее всего, и бесит больше всего тоже.
Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from sa
