Убийство юной девушки на пляже потрясло жителей городка в штате Нью-Гэмпшир. Убийц задержали уже через несколько дней — один погиб в участке, а второй получил пожизненное. Через 11 лет старое дело дает о себе знать. А что, если полиция ошиблась, и преступник на свободе? В расследовании активно участвует наш старый знакомый Маркус Гольдман, автор бестселлера про Гарри Квеберта, любитель копаться в делах давно минувших.
Обложка «Дела Аляски Сандерс» утверждает, что это продолжение «Правды о деле Гарри Квеберта», и это не рекламный ход, а правда. Есть в романе отсылки и к «Книге Балтиморов», но он и сам по себе дико хорош. Миллион флэшбеков, внезапные сюжетные повороты, бешеный темп — классический Жоэль Диккер. Проглотил 600 страниц за день, не оторваться.
Интересно, прописано ли где-то у него в договорах с издателями, что имя убийцы, где бы книга ни вышла, всегда должно быть наследующемразвороте, чтобы мы не узнали, пока не перелистнем? Не раз уже замечал, а в «Аляске» этот прием использован минимум дважды.
Убийство юной девушки на пляже потрясло жителей городка в штате Нью-Гэмпшир. Убийц задержали уже через несколько дней — один погиб в участке, а второй получил пожизненное. Через 11 лет старое дело дает о себе знать. А что, если полиция ошиблась, и преступник на свободе? В расследовании активно участвует наш старый знакомый Маркус Гольдман, автор бестселлера про Гарри Квеберта, любитель копаться в делах давно минувших.
Обложка «Дела Аляски Сандерс» утверждает, что это продолжение «Правды о деле Гарри Квеберта», и это не рекламный ход, а правда. Есть в романе отсылки и к «Книге Балтиморов», но он и сам по себе дико хорош. Миллион флэшбеков, внезапные сюжетные повороты, бешеный темп — классический Жоэль Диккер. Проглотил 600 страниц за день, не оторваться.
Интересно, прописано ли где-то у него в договорах с издателями, что имя убийцы, где бы книга ни вышла, всегда должно быть наследующемразвороте, чтобы мы не узнали, пока не перелистнем? Не раз уже замечал, а в «Аляске» этот прием использован минимум дважды.
But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from sa
