Мою сокурсницу снова поместили под домашний арест. Второй раз за эти три года. В первый раз милосердный военный суд, «просто», оштрафовал ее на 600 тысяч рублей. По нынешним временам можно сказать помиловал. И, вот, снова обыск, ночь в изоляторе, браслет на ноге и запрет на общение. Знакомая юристка говорит, что, раз это рецидив, теперь ее точно посадят. Но писать об этом юристка не советует. Потому что огласка, по ее мнению, в такого рода делах только вредит. Я принялся отчаянно спорить. Ведь мы с детства знаем, что все злодеяния на свете происходят в тишине. Когда никто не видит, можно совершать все что угодно. Пытать, сажать, убивать. Только огласка может сдерживать беспредел власти. Я спорил, спорил и вдруг осознал, что на самом деле все наоборот. Вернее, так должно быть. Наверное, в демократических странах все именно так и работает. Но в стране, где слово демократия является ругательством, огласка совершенно бессмысленна и даже вредна. Разве помогла она хоть кому-нибудь, с кем российская власть решила расправиться? Я о таких случаях в последние три года не знаю. - Нам всем удобнее работать, когда к делу не приковано внимание прессы, - объясняла юристка. – И адвокатам, и прокурорам, и судьям. Если дело не публичное, судья может пойти на некоторые поблажки, с ним можно о чем-то договориться. И приговор, может, вынесет не такой суровый. А журналисты его только напрягут. Опять же из-за огласки процесс станет известен начальству. Начальство возьмет дело под свой контроль. И тогда судья, даже если захочет, не сможет дать обвиняемому маленький срок. Не говоря о том, что широкая общественность все равно ничего не узнает. Издания, которые могут такое опубликовать, в России запрещены. Их читают только релоканты и диссиденты - те, кого не нужно ни в чем переубеждать. А вот до тех, кого мы хотим переубедить, эта информация просто не дойдет. А если до кого и дойдет, то они все равно в нее не поверят. Ведь исходить она будет от тех, кто признан врагом России. И ради чего тогда все это рассказывать? Ради того, чтобы человечество узнало о злодеяниях? Чтобы виновные предстали перед судом истории? Но человечеству в массе своей плевать. У людей в других странах свои заботы. А суд истории штука, конечно, хорошая, но когда он еще будет. Человек же уже сейчас из-за нашей потребности в правдорубстве получит СИЗО, вместо домашнего ареста, и пятнадцать лет, вместо пяти. На самом деле, все во мне протестует против этой логики. Но я не могу найти аргументов, которые могли бы эту логику сломать.
Мою сокурсницу снова поместили под домашний арест. Второй раз за эти три года. В первый раз милосердный военный суд, «просто», оштрафовал ее на 600 тысяч рублей. По нынешним временам можно сказать помиловал. И, вот, снова обыск, ночь в изоляторе, браслет на ноге и запрет на общение. Знакомая юристка говорит, что, раз это рецидив, теперь ее точно посадят. Но писать об этом юристка не советует. Потому что огласка, по ее мнению, в такого рода делах только вредит. Я принялся отчаянно спорить. Ведь мы с детства знаем, что все злодеяния на свете происходят в тишине. Когда никто не видит, можно совершать все что угодно. Пытать, сажать, убивать. Только огласка может сдерживать беспредел власти. Я спорил, спорил и вдруг осознал, что на самом деле все наоборот. Вернее, так должно быть. Наверное, в демократических странах все именно так и работает. Но в стране, где слово демократия является ругательством, огласка совершенно бессмысленна и даже вредна. Разве помогла она хоть кому-нибудь, с кем российская власть решила расправиться? Я о таких случаях в последние три года не знаю. - Нам всем удобнее работать, когда к делу не приковано внимание прессы, - объясняла юристка. – И адвокатам, и прокурорам, и судьям. Если дело не публичное, судья может пойти на некоторые поблажки, с ним можно о чем-то договориться. И приговор, может, вынесет не такой суровый. А журналисты его только напрягут. Опять же из-за огласки процесс станет известен начальству. Начальство возьмет дело под свой контроль. И тогда судья, даже если захочет, не сможет дать обвиняемому маленький срок. Не говоря о том, что широкая общественность все равно ничего не узнает. Издания, которые могут такое опубликовать, в России запрещены. Их читают только релоканты и диссиденты - те, кого не нужно ни в чем переубеждать. А вот до тех, кого мы хотим переубедить, эта информация просто не дойдет. А если до кого и дойдет, то они все равно в нее не поверят. Ведь исходить она будет от тех, кто признан врагом России. И ради чего тогда все это рассказывать? Ради того, чтобы человечество узнало о злодеяниях? Чтобы виновные предстали перед судом истории? Но человечеству в массе своей плевать. У людей в других странах свои заботы. А суд истории штука, конечно, хорошая, но когда он еще будет. Человек же уже сейчас из-за нашей потребности в правдорубстве получит СИЗО, вместо домашнего ареста, и пятнадцать лет, вместо пяти. На самом деле, все во мне протестует против этой логики. Но я не могу найти аргументов, которые могли бы эту логику сломать.
BY Фукс-пресс
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed.
from sa
