Среди тех, кто служит и помогает фронту много левых советских патриотов и правых русских. Все мы сходимся на одном - поражение в этой войне похоронит и их прекрасную Россию будущего, и нашу. Потому сталинисты, монархисты, республиканцы, язычники и либералы (такие тоже имеются) сражаются в окопах плечом к плечу. Потому что Россия важнее политических взглядов. Тут есть и поклонники президента Путина и его противники, но все они ему подчиняются. Потому что на войне иначе нельзя. Есть те, кого жизнь в России всем устраивает, и те, кого не устраивает ничем. Иногда один ставит второму жгут, чтобы тот не вытек, и тащит его три километра на карачках, укрываясь от дронов. Есть те, кто верит в Христа, и те, кто пока не верит в Христа. Но оба они идут бок о бок на боевую работу, и друг за друга стоят горой, поступают друг с другом по христиански. Есть на фронте те, кто никогда не видел сытой хорошей жизни, и те, кто никогда не нуждался. Бывает так, что за телом павшего зэка идет солдат, который на гражданке был майором МВД, и тащит тело зэка, чтобы родные мужа и сына похоронили. Потому что не зэка он тащит, а боевого товарища.
В итоге водоразделы проходят не по всем этим линиям, идейные люди даже с разными идеями верны стране и друг другу.
Водораздел проходит по личной порядочности: служит человек своему Отечеству и братьям своим или себе самому. И это всегда видно и понятно: кто служит Родине, а кто своей заднице.
Среди тех, кто служит и помогает фронту много левых советских патриотов и правых русских. Все мы сходимся на одном - поражение в этой войне похоронит и их прекрасную Россию будущего, и нашу. Потому сталинисты, монархисты, республиканцы, язычники и либералы (такие тоже имеются) сражаются в окопах плечом к плечу. Потому что Россия важнее политических взглядов. Тут есть и поклонники президента Путина и его противники, но все они ему подчиняются. Потому что на войне иначе нельзя. Есть те, кого жизнь в России всем устраивает, и те, кого не устраивает ничем. Иногда один ставит второму жгут, чтобы тот не вытек, и тащит его три километра на карачках, укрываясь от дронов. Есть те, кто верит в Христа, и те, кто пока не верит в Христа. Но оба они идут бок о бок на боевую работу, и друг за друга стоят горой, поступают друг с другом по христиански. Есть на фронте те, кто никогда не видел сытой хорошей жизни, и те, кто никогда не нуждался. Бывает так, что за телом павшего зэка идет солдат, который на гражданке был майором МВД, и тащит тело зэка, чтобы родные мужа и сына похоронили. Потому что не зэка он тащит, а боевого товарища.
В итоге водоразделы проходят не по всем этим линиям, идейные люди даже с разными идеями верны стране и друг другу.
Водораздел проходит по личной порядочности: служит человек своему Отечеству и братьям своим или себе самому. И это всегда видно и понятно: кто служит Родине, а кто своей заднице.
In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from sa
