Ну вот между прочим, несмотря на все беспросветные истории, в пятницу прислали аж три вопроса о том, хочу ли я второго ребёнка/сколько детей хочу/пойду ли за вторым. Народ всё ещё в меня верит!
Но очень зря, потому что я, конечно, не хочу никакого второго ребёнка — порой мне кажется, что и один-то уже чересчур.
Почему-то, когда я об этом сообщаю, кому-нибудь обязательно надо сказать: “Ну это ты сейчас так говоришь!”. Не надо меня переубеждать, пожалуйста, я и потом тоже так скажу.
Вера мой единственный и заключительный ребёнок. И вот почему.
Я не готова к одной ещё беременности. С Верой всё прошло, в целом, неплохо, но нет, я не считаю, что это было “моё лучшее время”, “моя самая красивая фигура” и всё такое. Антибиотики мне успешно воссоздали токсикоз, и спасибо, больше как-то не хочется. Мне не понравились огромный живот, отёки, непонятная сыпь, кровь из носа, инопланетные пинки, неповоротливость слона и смотреть на стройных девушек в скинни-джинсах. Один раз ещё ничего, но опять?
Я не готова к ещё одним родам. Они тоже прошли хорошо — если это вообще можно сказать о процессе, когда несколько часов ты испытываешь сильнейшие физические страдания, теряешь некоторое количество крови, а потом несколько недель не можешь сидеть. В первый раз мне как бы повезло, но нет никаких гарантий, что это повторится, и проверять как-то не хочется.
Я не готова к ещё одному младенцу, не готова снова кормить грудью, бояться сломать ему нечаянно шею, просыпаться бесконечное количество раз, бесконечно укачивать, пережидать колики, выкладывать кого-то на животик и менять по миллиону подгузников в день.
Я не готова сочетать младенца с ещё одним ребёнком — я вообще не очень представляю, как это возможно, если даже один младенец когда-то вверг меня в ужас. Как сочетать беременность и ещё одного ребёнка, тоже сложно понять — да, я знаю, что миллионы женщин так делают, но у меня просто коротит в мозгу, когда я пытаюсь представить себя в такой ситуации.
Я не готова менеджерить сразу двоих, следить, чтобы оба два не убились, разбираться с ревностью, вести дипломатические переговоры, покупать по две пары дорогущих кроссовок.
Я не считаю, что родить ещё ребёнка - это гарантия того, что у Веры “всегда будет близкий человек”, потому что полно примеров, когда братья и сëстры общаются раз в год.
Нет. Просто нет.
Ну подожди — скажете вы — это ты сейчас так говоришь! Может, ещё через несколько лет станет легче, Вера станет уже совсем человеком, и тебе снова захочется милоты и няшных складочек.
Но дело в том, что, даже если чисто теоретически меня и правда вдруг проймёт и я захочу ещё одного милого младенчика, по моим меркам будет уже поздновато. Весной мне будет 33 года, прибавим ещё несколько лет, чтобы Вера научилась разговаривать, читать и греть себе еду, а я бы соскучилась по той самой макушке (которая, к слову, у Веры ничем и не пахла). Если я сейчас уже разваливаюсь, то ближе к сорока весь этот бейби-марафон может стать для меня фатальным.
Я понимаю людей, которые хотят вторых, погодков, возвращения няшной милоты, совместных игр и большую семью. Но лично мне уже достаточно.
Если я и пойду за вторым, то максимум за вторым багетом в магазин.
И предвкушая ваш вопрос: Алексей иногда заявлял, что "нужно завести второго хрюка, чтобы было в два раза веселее! " ровно до того момента, пока не стал ночевать с Верой и тоже вставать по 250 раз.
Ну вот между прочим, несмотря на все беспросветные истории, в пятницу прислали аж три вопроса о том, хочу ли я второго ребёнка/сколько детей хочу/пойду ли за вторым. Народ всё ещё в меня верит!
Но очень зря, потому что я, конечно, не хочу никакого второго ребёнка — порой мне кажется, что и один-то уже чересчур.
Почему-то, когда я об этом сообщаю, кому-нибудь обязательно надо сказать: “Ну это ты сейчас так говоришь!”. Не надо меня переубеждать, пожалуйста, я и потом тоже так скажу.
Вера мой единственный и заключительный ребёнок. И вот почему.
Я не готова к одной ещё беременности. С Верой всё прошло, в целом, неплохо, но нет, я не считаю, что это было “моё лучшее время”, “моя самая красивая фигура” и всё такое. Антибиотики мне успешно воссоздали токсикоз, и спасибо, больше как-то не хочется. Мне не понравились огромный живот, отёки, непонятная сыпь, кровь из носа, инопланетные пинки, неповоротливость слона и смотреть на стройных девушек в скинни-джинсах. Один раз ещё ничего, но опять?
Я не готова к ещё одним родам. Они тоже прошли хорошо — если это вообще можно сказать о процессе, когда несколько часов ты испытываешь сильнейшие физические страдания, теряешь некоторое количество крови, а потом несколько недель не можешь сидеть. В первый раз мне как бы повезло, но нет никаких гарантий, что это повторится, и проверять как-то не хочется.
Я не готова к ещё одному младенцу, не готова снова кормить грудью, бояться сломать ему нечаянно шею, просыпаться бесконечное количество раз, бесконечно укачивать, пережидать колики, выкладывать кого-то на животик и менять по миллиону подгузников в день.
Я не готова сочетать младенца с ещё одним ребёнком — я вообще не очень представляю, как это возможно, если даже один младенец когда-то вверг меня в ужас. Как сочетать беременность и ещё одного ребёнка, тоже сложно понять — да, я знаю, что миллионы женщин так делают, но у меня просто коротит в мозгу, когда я пытаюсь представить себя в такой ситуации.
Я не готова менеджерить сразу двоих, следить, чтобы оба два не убились, разбираться с ревностью, вести дипломатические переговоры, покупать по две пары дорогущих кроссовок.
Я не считаю, что родить ещё ребёнка - это гарантия того, что у Веры “всегда будет близкий человек”, потому что полно примеров, когда братья и сëстры общаются раз в год.
Нет. Просто нет.
Ну подожди — скажете вы — это ты сейчас так говоришь! Может, ещё через несколько лет станет легче, Вера станет уже совсем человеком, и тебе снова захочется милоты и няшных складочек.
Но дело в том, что, даже если чисто теоретически меня и правда вдруг проймёт и я захочу ещё одного милого младенчика, по моим меркам будет уже поздновато. Весной мне будет 33 года, прибавим ещё несколько лет, чтобы Вера научилась разговаривать, читать и греть себе еду, а я бы соскучилась по той самой макушке (которая, к слову, у Веры ничем и не пахла). Если я сейчас уже разваливаюсь, то ближе к сорока весь этот бейби-марафон может стать для меня фатальным.
Я понимаю людей, которые хотят вторых, погодков, возвращения няшной милоты, совместных игр и большую семью. Но лично мне уже достаточно.
Если я и пойду за вторым, то максимум за вторым багетом в магазин.
И предвкушая ваш вопрос: Алексей иногда заявлял, что "нужно завести второго хрюка, чтобы было в два раза веселее! " ровно до того момента, пока не стал ночевать с Верой и тоже вставать по 250 раз.
Теперь и в его жизни достаточно веселья.
BY XX-files: фертильные материалы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments.
from sa
