Telegram Group & Telegram Channel
«Три скрипа»

Восьмой выпуск: Катерина Сильванова, Елена Малисова «О чём молчит Ласточка» (год выхода: 2022)


Есть такая армейская игра – «три скрипа». В последнее время я вспоминаю о ней едва ли не каждую неделю, и о правилах сказано вот здесь:

https://www.group-telegram.com/sa/knyazprocent.com/599

https://www.group-telegram.com/sa/knyazprocent.com/589

В минувшем декабре я прочитал первые 22 слова романа «Лето в пионерском галстуке», услышал три скрипа и закрыл книгу (https://www.group-telegram.com/sa/knyazprocent.com/608). Недавно я узнал, что у романа есть продолжение.

Как правило, продолжения хуже первых частей дилогии/трилогии/тетралогии/etc. О всей книге судить не берусь, но начало ОЧМЛ точно хуже, чем начало ЛВПГ. Это продолжение скрипит с самого названия.

1. Называется книга «О чём молчит Ласточка». Насколько известно, в ЛВПГ и ОЧМЛ нет говорящих птиц вроде чайки по имени Джонатан Ливингстон и ласточки из сказки Оскара Уайльда. «Ласточка» – это наименование пионерского лагеря, и писать его, разумеется, нужно в кавычках.

В понятной системе координат (это когда люди, занимающиеся изданием книги, заботятся о соблюдении правил русского языка, а не торопятся, роняя тапки, напечатать соответствующее будто бы актуальной «повестке» нечто) роман назывался бы так: «О чём молчит “Ласточка”». Или так: «О чём молчит «Ласточка» (две закрывающие кавычки одного рисунка подряд не ставятся).

Но в данном случае спешка, вполне возможно, была столь велика, что на соответствие нормам русского языка не проверили даже название. А зачем? Охочий до «повестки» народец и так схавает.

2–3. Второй и третий скрипы раздаются в первом же предложении романа. Вот оно: «Он снова слышал ее».

Знакомство с первыми строками образчиков современной российской прозы показывает, что скрип такого рода раздается нынче едва ли не повсеместно. А ведь использование местоимений «он» и «она» для придания тексту большей поэтичности или таинственности было дурным тоном уже сто лет назад. Пошлую эксплуатацию местоимения «она» высмеивал, например, черный человек у Сергея Есенина (1925 г.):

«Может, с толстыми ляжками

Тайно придет «она»,

И ты будешь читать

Свою дохлую томную лирику?
»

Обратимся к текстам, авторы которых не избежали знакомства с элементарной истиной: значимого для повествования персонажа лучше сразу представить читателю.

Вот начало романа Уильяма Фолкнера «Сарторис»: «Старик Фолз, как всегда, привел с собой в комнату Джона Сарториса». Пиши этот роман авторы ОЧМЛ, они, вероятно, начали бы так: «Он, как всегда, привел с собой в комнату его». Бодренькое начало, не правда ли? Очень в духе «повестки», потому что сразу возникают вопросы: «Зачем он привел его в комнату?» и «Что он там с ним будет делать?» Но главный вопрос, конечно же, таков: «О ком вообще речь?»

При чтении же начала романа Фолкнера вопросов не возникает: есть старик Фолз и Джон Сарторис; первый привел второго в комнату.

Свой недавний роман «Билли Саммерс» Стивен Кинг начал следующим образом: «Полдень пятницы. Билли Саммерс сидит в холле гостиницы и ждет, когда за ним заедут». Смотрите-ка, и тут обошлось без неуместных местоимений.

Словно глумясь над любителями ввести героя в текст с помощью местоимения, Владимир Набоков начал роман «Пнин» так: «Пожилой пассажир, сидевший у одного из северных окон неумолимо мчавшего вагона, рядом с пустым сиденьем и лицом к двум другим, тоже пустым, был не кто иной, как профессор Тимофей Пнин».

Неужели ни одно хорошо написанное начало книги не содержит такого приема, как умалчивание до поры до времени имени персонажа? Содержит, отчего же. Но тогда это именно прием, а не свидетельство рандомного использования автором (или даже несколькими авторами, решившими, вполне возможно, не умея писать, открыть клуб по интересам) слов, о значении которых он смутно, как можно предположить, догадывается.

Пример: «Когда она приезжала из частной школы домой на каникулы, я мог видеть ее чуть не каждый день: дом их стоял через дорогу, прямо против того крыла Ратуши, где я работал». Так начинается роман Джона Фаулза «Коллекционер».



group-telegram.com/knyazprocent/687
Create:
Last Update:

«Три скрипа»

Восьмой выпуск: Катерина Сильванова, Елена Малисова «О чём молчит Ласточка» (год выхода: 2022)


Есть такая армейская игра – «три скрипа». В последнее время я вспоминаю о ней едва ли не каждую неделю, и о правилах сказано вот здесь:

https://www.group-telegram.com/sa/knyazprocent.com/599

https://www.group-telegram.com/sa/knyazprocent.com/589

В минувшем декабре я прочитал первые 22 слова романа «Лето в пионерском галстуке», услышал три скрипа и закрыл книгу (https://www.group-telegram.com/sa/knyazprocent.com/608). Недавно я узнал, что у романа есть продолжение.

Как правило, продолжения хуже первых частей дилогии/трилогии/тетралогии/etc. О всей книге судить не берусь, но начало ОЧМЛ точно хуже, чем начало ЛВПГ. Это продолжение скрипит с самого названия.

1. Называется книга «О чём молчит Ласточка». Насколько известно, в ЛВПГ и ОЧМЛ нет говорящих птиц вроде чайки по имени Джонатан Ливингстон и ласточки из сказки Оскара Уайльда. «Ласточка» – это наименование пионерского лагеря, и писать его, разумеется, нужно в кавычках.

В понятной системе координат (это когда люди, занимающиеся изданием книги, заботятся о соблюдении правил русского языка, а не торопятся, роняя тапки, напечатать соответствующее будто бы актуальной «повестке» нечто) роман назывался бы так: «О чём молчит “Ласточка”». Или так: «О чём молчит «Ласточка» (две закрывающие кавычки одного рисунка подряд не ставятся).

Но в данном случае спешка, вполне возможно, была столь велика, что на соответствие нормам русского языка не проверили даже название. А зачем? Охочий до «повестки» народец и так схавает.

2–3. Второй и третий скрипы раздаются в первом же предложении романа. Вот оно: «Он снова слышал ее».

Знакомство с первыми строками образчиков современной российской прозы показывает, что скрип такого рода раздается нынче едва ли не повсеместно. А ведь использование местоимений «он» и «она» для придания тексту большей поэтичности или таинственности было дурным тоном уже сто лет назад. Пошлую эксплуатацию местоимения «она» высмеивал, например, черный человек у Сергея Есенина (1925 г.):

«Может, с толстыми ляжками

Тайно придет «она»,

И ты будешь читать

Свою дохлую томную лирику?
»

Обратимся к текстам, авторы которых не избежали знакомства с элементарной истиной: значимого для повествования персонажа лучше сразу представить читателю.

Вот начало романа Уильяма Фолкнера «Сарторис»: «Старик Фолз, как всегда, привел с собой в комнату Джона Сарториса». Пиши этот роман авторы ОЧМЛ, они, вероятно, начали бы так: «Он, как всегда, привел с собой в комнату его». Бодренькое начало, не правда ли? Очень в духе «повестки», потому что сразу возникают вопросы: «Зачем он привел его в комнату?» и «Что он там с ним будет делать?» Но главный вопрос, конечно же, таков: «О ком вообще речь?»

При чтении же начала романа Фолкнера вопросов не возникает: есть старик Фолз и Джон Сарторис; первый привел второго в комнату.

Свой недавний роман «Билли Саммерс» Стивен Кинг начал следующим образом: «Полдень пятницы. Билли Саммерс сидит в холле гостиницы и ждет, когда за ним заедут». Смотрите-ка, и тут обошлось без неуместных местоимений.

Словно глумясь над любителями ввести героя в текст с помощью местоимения, Владимир Набоков начал роман «Пнин» так: «Пожилой пассажир, сидевший у одного из северных окон неумолимо мчавшего вагона, рядом с пустым сиденьем и лицом к двум другим, тоже пустым, был не кто иной, как профессор Тимофей Пнин».

Неужели ни одно хорошо написанное начало книги не содержит такого приема, как умалчивание до поры до времени имени персонажа? Содержит, отчего же. Но тогда это именно прием, а не свидетельство рандомного использования автором (или даже несколькими авторами, решившими, вполне возможно, не умея писать, открыть клуб по интересам) слов, о значении которых он смутно, как можно предположить, догадывается.

Пример: «Когда она приезжала из частной школы домой на каникулы, я мог видеть ее чуть не каждый день: дом их стоял через дорогу, прямо против того крыла Ратуши, где я работал». Так начинается роман Джона Фаулза «Коллекционер».

BY Князь Процент


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/knyazprocent/687

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. "The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered.
from sa


Telegram Князь Процент
FROM American