Telegram Group & Telegram Channel
«Три скрипа»

Двенадцатый выпуск: Рагим Джафаров «Его последние дни» (год выхода: 2023)


Есть в армии игра «три скрипа». После отбоя казарма новобранцев издает три звука (обычно это скрипы) секунд за двадцать, после чего старшина или сержант командует: «Рота, подъем!» Бойцы одеваются и заправляют кровати. Затем им командуют отбой, и начинается новый раунд «трех скрипов».

Обычно я перестаю читать книги после трех скрипов – трех стилистических, фактологических, орфографических, пунктуационных или иных недочетов произведения.

Сегодня в рубрике роман Рагима Джафарова «Его последние дни».

Эта заметка – памятник моей толерантности, ведь первые два повода услышать скрипы я проигнорировал. Судите сами.

Во-первых, название у романа так себе. И это не какой-то чудак с горы утверждает, а автор книги «69 +/– 1 = Ad hoc» (https://ridero.ru/books/69_1_ad_hoc/). Смех смехом, но в данном случае непонятно, кто этот «он» из названия. Подробнее о неуместности использования местоимений применительно к персонажу, который еще не введен в повествование, я писал, например, здесь: https://www.group-telegram.com/sa/knyazprocent.com/687

Только я хотел сделать вывод, что роман скрипит с самого названия, как на ум мне пришел заголовок рассказа Артура Конан Дойла «Его прощальный поклон». Ладно уж, со ссылкой на авторитет создателя сэра Найджела и Шерлока Холмса можно пропустить этот скрип мимо ушей.

Роман «Его последние дни» начинается так:

«– И как вы планировали это сделать? — спросил психиатр.

– Азот.

– А можете подробнее рассказать?

Не могу понять, как именно он реагирует на мои слова. С одной стороны, задает уточняющие вопросы, интересуется, наблюдает за реакцией, с другой – кажется, будто он заранее знает все мои ответы и поэтому скучает. Даже его усы выглядят сонными и поникшими. И в целом – совершенно не ясно, верит он мне или нет.

Я почему-то представил, что за левым плечом психиатра стоит Станиславский
».

Второе, что бросается в глаза при чтении «Его последних дней», это хронологическая несогласованность абзацев. Обратите внимание, что диалог имеет место в прошлом, на что указывает глагол «спросил». Однако в следующем после диалога абзаце время действия уже настоящее, а дальше – опять прошедшее. Можно сделать вывод, что уж здесь-то текст скрипит, но я припомнил аннотацию. Там говорилось, будто «Его последние дни» – это роман о взаимоотношениях писателя и психиатра. В романе, где действует персонаж-писатель, отдельные абзацы могут быть посвящены размышлениям героя над ранее написанным текстом. Прием не больно-то оригинальный – это я утверждаю как автор романа, где действуют писатель и психолог (https://ridero.ru/books/zhyoltyi/). Возможно, мы имеем дело как раз с таким случаем, просто Р. Джафаров не прибегал к курсиву, которым пользовался, скажем, У. Фолкнер, обозначая переход от одного временного пласта к другому в романе «Шум и ярость».

Тем не менее, роман «Его последние дни» изрядно скрипит. Сейчас я еще раз приведу начало книги, выделив жирным шрифтом (ЖШ) лишние, на мой взгляд, слова:

«– И как вы планировали это сделать? — спросил психиатр.

– Азот.

– А можете подробнее рассказать?

Не могу понять, как именно (ЖШ) он реагирует на мои слова. С одной стороны, задает уточняющие вопросы, интересуется, наблюдает за реакцией, с другой – кажется, будто он заранее знает все (ЖШ) мои ответы и поэтому скучает. Даже его усы выглядят сонными и поникшими. И в целом – совершенно (ЖШ) не ясно, верит он мне или нет.

Я почему-то (ЖШ) представил, что за левым плечом психиатра стоит Станиславский
».

Выделенные слова объединяет одно: без них смысл текста не изменился бы, то есть они не привносят ничего нового. Поэтому без них можно и нужно было обойтись. Обычно молодым авторам (Р. Джафаров, как я понял, составляет будущее русскоязычной литературы) с этим помогает редактор, но, возможно, на сей раз у такого рода специалиста нашлись заботы поважнее.

Итог. Роман Рагима Джафарова «Его последние дни» скрипнул в третий раз на 57-м слове. Рота, подъем!



group-telegram.com/knyazprocent/769
Create:
Last Update:

«Три скрипа»

Двенадцатый выпуск: Рагим Джафаров «Его последние дни» (год выхода: 2023)


Есть в армии игра «три скрипа». После отбоя казарма новобранцев издает три звука (обычно это скрипы) секунд за двадцать, после чего старшина или сержант командует: «Рота, подъем!» Бойцы одеваются и заправляют кровати. Затем им командуют отбой, и начинается новый раунд «трех скрипов».

Обычно я перестаю читать книги после трех скрипов – трех стилистических, фактологических, орфографических, пунктуационных или иных недочетов произведения.

Сегодня в рубрике роман Рагима Джафарова «Его последние дни».

Эта заметка – памятник моей толерантности, ведь первые два повода услышать скрипы я проигнорировал. Судите сами.

Во-первых, название у романа так себе. И это не какой-то чудак с горы утверждает, а автор книги «69 +/– 1 = Ad hoc» (https://ridero.ru/books/69_1_ad_hoc/). Смех смехом, но в данном случае непонятно, кто этот «он» из названия. Подробнее о неуместности использования местоимений применительно к персонажу, который еще не введен в повествование, я писал, например, здесь: https://www.group-telegram.com/sa/knyazprocent.com/687

Только я хотел сделать вывод, что роман скрипит с самого названия, как на ум мне пришел заголовок рассказа Артура Конан Дойла «Его прощальный поклон». Ладно уж, со ссылкой на авторитет создателя сэра Найджела и Шерлока Холмса можно пропустить этот скрип мимо ушей.

Роман «Его последние дни» начинается так:

«– И как вы планировали это сделать? — спросил психиатр.

– Азот.

– А можете подробнее рассказать?

Не могу понять, как именно он реагирует на мои слова. С одной стороны, задает уточняющие вопросы, интересуется, наблюдает за реакцией, с другой – кажется, будто он заранее знает все мои ответы и поэтому скучает. Даже его усы выглядят сонными и поникшими. И в целом – совершенно не ясно, верит он мне или нет.

Я почему-то представил, что за левым плечом психиатра стоит Станиславский
».

Второе, что бросается в глаза при чтении «Его последних дней», это хронологическая несогласованность абзацев. Обратите внимание, что диалог имеет место в прошлом, на что указывает глагол «спросил». Однако в следующем после диалога абзаце время действия уже настоящее, а дальше – опять прошедшее. Можно сделать вывод, что уж здесь-то текст скрипит, но я припомнил аннотацию. Там говорилось, будто «Его последние дни» – это роман о взаимоотношениях писателя и психиатра. В романе, где действует персонаж-писатель, отдельные абзацы могут быть посвящены размышлениям героя над ранее написанным текстом. Прием не больно-то оригинальный – это я утверждаю как автор романа, где действуют писатель и психолог (https://ridero.ru/books/zhyoltyi/). Возможно, мы имеем дело как раз с таким случаем, просто Р. Джафаров не прибегал к курсиву, которым пользовался, скажем, У. Фолкнер, обозначая переход от одного временного пласта к другому в романе «Шум и ярость».

Тем не менее, роман «Его последние дни» изрядно скрипит. Сейчас я еще раз приведу начало книги, выделив жирным шрифтом (ЖШ) лишние, на мой взгляд, слова:

«– И как вы планировали это сделать? — спросил психиатр.

– Азот.

– А можете подробнее рассказать?

Не могу понять, как именно (ЖШ) он реагирует на мои слова. С одной стороны, задает уточняющие вопросы, интересуется, наблюдает за реакцией, с другой – кажется, будто он заранее знает все (ЖШ) мои ответы и поэтому скучает. Даже его усы выглядят сонными и поникшими. И в целом – совершенно (ЖШ) не ясно, верит он мне или нет.

Я почему-то (ЖШ) представил, что за левым плечом психиатра стоит Станиславский
».

Выделенные слова объединяет одно: без них смысл текста не изменился бы, то есть они не привносят ничего нового. Поэтому без них можно и нужно было обойтись. Обычно молодым авторам (Р. Джафаров, как я понял, составляет будущее русскоязычной литературы) с этим помогает редактор, но, возможно, на сей раз у такого рода специалиста нашлись заботы поважнее.

Итог. Роман Рагима Джафарова «Его последние дни» скрипнул в третий раз на 57-м слове. Рота, подъем!

BY Князь Процент




Share with your friend now:
group-telegram.com/knyazprocent/769

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from sa


Telegram Князь Процент
FROM American