В Грузии ситуация остается сложной, протесты не прекращаются. Можно даже рискнуть сказать, что с каждым днем обстановка все больше накаляется. Возникает сразу несколько вопросов. Собственно, что же дальше? И выиграет ли Россия в случае окончательной победы «Грузинской мечты»? Но что считать победой? Военное положение, запрет политических партий и, как следствие, международные санкции?
К слову, экономика Грузии не такая мощная, чтобы все это пройти безболезненно. Есть риск, что пострадает в первую очередь так называемый глубинный избиратель — корневой электорат «Грузинской мечты». Что касается России, в таком случае ей придется помогать «образумившейся» республике. Проблема только в том, что помогать нужно не только Грузии, но, например, еще и Белоруссии, где тоже скоро выборы, и Сирии, где стратегический союзник Башар Асад явно попал в беду. И еще много кому. Кроме того, важно понять: в чем же политическая выгода Российской Федерации?
Вряд ли Грузия даже в случае прихода прозападных сил немедленно вступит в НАТО, да и в ЕС тоже. Сложно себе представить, насколько маленькая горная страна способна угрожать большой России. Если же мы хотим сделать плохо Западу, он, конечно, расстроится, но вряд ли очень уж сильно. А вот дополнительный повод для напряженности точно появится. Не очень это сейчас к месту, тем более остается шанс все-таки договориться по Украине.
Дональд Трамп возвращается, а он политик резкий и во многом непредсказуемый. Впрочем, кто сказал, что «Грузинская мечта» — пророссийская партия? Никакого отношения мы к ней не имеем. И об этом с высокой трибуны заявлено. Значит, и отвечать за все решения и поступки в итоге придется исключительно им самим.
В Грузии ситуация остается сложной, протесты не прекращаются. Можно даже рискнуть сказать, что с каждым днем обстановка все больше накаляется. Возникает сразу несколько вопросов. Собственно, что же дальше? И выиграет ли Россия в случае окончательной победы «Грузинской мечты»? Но что считать победой? Военное положение, запрет политических партий и, как следствие, международные санкции?
К слову, экономика Грузии не такая мощная, чтобы все это пройти безболезненно. Есть риск, что пострадает в первую очередь так называемый глубинный избиратель — корневой электорат «Грузинской мечты». Что касается России, в таком случае ей придется помогать «образумившейся» республике. Проблема только в том, что помогать нужно не только Грузии, но, например, еще и Белоруссии, где тоже скоро выборы, и Сирии, где стратегический союзник Башар Асад явно попал в беду. И еще много кому. Кроме того, важно понять: в чем же политическая выгода Российской Федерации?
Вряд ли Грузия даже в случае прихода прозападных сил немедленно вступит в НАТО, да и в ЕС тоже. Сложно себе представить, насколько маленькая горная страна способна угрожать большой России. Если же мы хотим сделать плохо Западу, он, конечно, расстроится, но вряд ли очень уж сильно. А вот дополнительный повод для напряженности точно появится. Не очень это сейчас к месту, тем более остается шанс все-таки договориться по Украине.
Дональд Трамп возвращается, а он политик резкий и во многом непредсказуемый. Впрочем, кто сказал, что «Грузинская мечта» — пророссийская партия? Никакого отношения мы к ней не имеем. И об этом с высокой трибуны заявлено. Значит, и отвечать за все решения и поступки в итоге придется исключительно им самим.
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said.
from sa
