Обе стороны стянули к зоне боевых действий самые серьезные группировки с начала открытого вторжения 24 февраля. ВСУ даже ценой медленного, но продвижения войск РФ на Востоке. Украинской армии сейчас важно продемонстрировать западным партнёрам успешные контрнаступательные действия, чтобы получить новое оружие.
Битва будет серьезная, войска РФ на правом берегу находятся в зоне огневого контроля - мосты под прицелом или частично разрушены, а понтонные переправы не дают возможности быстро доставлять через Днепр необходимое вооружение и технику.
Ставки слишком высоки, жертв будет много. При этом важный аспект: при попытке переправы войск в районе Белогоровки (Луганская область) войска РФ потеряли около сотни единиц техники сотни военных (если не больше 1000). Дело было в том, что контроль выше по течению реки Северский Донец удерживали ВСУ и отправляли по реке мины, которые подрывали свежие переправы. Контроль выше по Днепру выше Каховки за ВСУ. Выводы напрашиваются сами собой.
Обе стороны стянули к зоне боевых действий самые серьезные группировки с начала открытого вторжения 24 февраля. ВСУ даже ценой медленного, но продвижения войск РФ на Востоке. Украинской армии сейчас важно продемонстрировать западным партнёрам успешные контрнаступательные действия, чтобы получить новое оружие.
Битва будет серьезная, войска РФ на правом берегу находятся в зоне огневого контроля - мосты под прицелом или частично разрушены, а понтонные переправы не дают возможности быстро доставлять через Днепр необходимое вооружение и технику.
Ставки слишком высоки, жертв будет много. При этом важный аспект: при попытке переправы войск в районе Белогоровки (Луганская область) войска РФ потеряли около сотни единиц техники сотни военных (если не больше 1000). Дело было в том, что контроль выше по течению реки Северский Донец удерживали ВСУ и отправляли по реке мины, которые подрывали свежие переправы. Контроль выше по Днепру выше Каховки за ВСУ. Выводы напрашиваются сами собой.
Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information.
from sa
