Реальная история про адвоката, Гуантанамо и одного алжирца.
Мавританец Мохаммед Ульд Слахи — один из семи сотен арабов, подозреваемых правительством США в организации теракта 11 сентября. Герою не было предъявлено официальное обвинение, но он несколько лет оставался в тюрьме Гуантанамо, не имея права на адвокатскую защиту. Опытная защитница Нэнси Холандер соглашается представлять мавританца в суде, но американские военные пойдут на всё, чтобы закон так и не восторжествовал.
Она не знает, причастен ли Мохаммед к терактам, но она уверена, что следствие и суд над узником Гуантанамо должно вестись по закону. Дело Слахи кажется безнадёжным, но юрист готова бесплатно представлять его интересы. И не важно, сколько времени и сил на это придётся потратить. Холандер и её клиенту предстоит научиться доверять друг другу, чтобы выиграть многолетнюю войну с неповоротливой судебной машиной.
Реальная история про адвоката, Гуантанамо и одного алжирца.
Мавританец Мохаммед Ульд Слахи — один из семи сотен арабов, подозреваемых правительством США в организации теракта 11 сентября. Герою не было предъявлено официальное обвинение, но он несколько лет оставался в тюрьме Гуантанамо, не имея права на адвокатскую защиту. Опытная защитница Нэнси Холандер соглашается представлять мавританца в суде, но американские военные пойдут на всё, чтобы закон так и не восторжествовал.
Она не знает, причастен ли Мохаммед к терактам, но она уверена, что следствие и суд над узником Гуантанамо должно вестись по закону. Дело Слахи кажется безнадёжным, но юрист готова бесплатно представлять его интересы. И не важно, сколько времени и сил на это придётся потратить. Холандер и её клиенту предстоит научиться доверять друг другу, чтобы выиграть многолетнюю войну с неповоротливой судебной машиной.
"Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. He adds: "Telegram has become my primary news source."
from sa
