И полз номенклатурный плющ 80-го года, полз прямиком из странного слова «кашпо», тянулся он к армянскому туфу, розовому и тёплому, а когда легли его листочки на туф, то уже возжелал он и паркет лакированный у кабинета партийного инструктора; но каждый раз, когда огибал он дверной проём из алюминия натурального анодированного, то ему подрезали стебли. Но плющ не оставлял надежды. Годы шли и помнил он Галочку-волейболистку с машиностроительного, и лицо её злое и красное, когда выскочила она из кабинета партинструктора; ещё текла по стеблям его память о том, как здесь расставляли их в зимнем саду, аккурат к олимпиаде и войне, и знал он, что это была последняя стройка Чередниченко Александра Михайловича («А зачем план подписал, если завод цементный не запущен!?»), и что когда проезжал Александр Михайлович уже в 94-м каждый раз мимо этой громады, то и горько ему было, и удивительно: как эта громада не тонет в Яузе, не рушится, да ещё и выглядит так, словно простоит она тут век, а то и два на зависть или поругание потомкам. Но настало время и для плюща, и дотянулся он аж до шахты вентиляционной, в которой, поговаривали, сидит на цепи дух советского олимпийца, и ни допинг ему не страшен, ни игла хрупкая, ни реновация, ведь и по сей день из шахты доносятся тяжёлые вздохи олимпийца и что-то грохочет и перекатывается под самым мрачным зданием Госпитального вала в ритме танковой атаки, а имя ему — Спорткомплекс МГТУ имени Баумана.
[ до марта здесь и в трудовых резервах на 11-й Парковой, наращиваем базу в группе Ани Бойновой, а там как пойдёт ]
[ до марта здесь и в трудовых резервах на 11-й Парковой, наращиваем базу в группе Ани Бойновой, а там как пойдёт ]
Перевели и добавили аннотации новых книг на наш англоязычный сайт:
schriftpublishers.com/published-books/on-the-double-page-spread
schriftpublishers.com/published-books/on-the-double-page-spread
Крамолу скажу, как говорил Виктор Петрович Астафьев, но ничего — слушайте крамолу. Уже который год Нон-фикшн — это машина взаимной деградации издателя и читателя. Большинству издателей должно быть стыдно за их прилавки, которые напоминают магазин сувениров в Кисловодске, а особенно — академическим издательствам.
Forwarded from Schrift Channel
Время дарить подарки.
В недалёком прошлом мы попросили Дарью Петрову, автора шрифта-провокатора Zangezi (он вошёл в наш обзор примечательных шрифтов 2018 года), сделать плакат.
И Даша сделала плакат со строфой из итогового произведения Велимира Хлебникова «Зангези» (1922), а мы напечатали его шелкографией на фактурной серебристой бумаге.
Такой плакат мы подарим каждому, кто купит в нашем магазине книжек или других штук на сумму от 3000 рублей.
Плакат отправим в прочном тубусе отдельной посылкой за наш счёт. От тиража осталось не так много, так что не стоит медлить.
Формат: 500 x 700 мм (чуть больше А2).
👉 shop.typejournal.ru
👉 Почитайте про Хлебникова и его «Зангези»
👉 Почитайте про шрифт Zangezi и, если понравится, купите его.
Изазо.
В недалёком прошлом мы попросили Дарью Петрову, автора шрифта-провокатора Zangezi (он вошёл в наш обзор примечательных шрифтов 2018 года), сделать плакат.
И Даша сделала плакат со строфой из итогового произведения Велимира Хлебникова «Зангези» (1922), а мы напечатали его шелкографией на фактурной серебристой бумаге.
Такой плакат мы подарим каждому, кто купит в нашем магазине книжек или других штук на сумму от 3000 рублей.
Плакат отправим в прочном тубусе отдельной посылкой за наш счёт. От тиража осталось не так много, так что не стоит медлить.
Формат: 500 x 700 мм (чуть больше А2).
👉 shop.typejournal.ru
👉 Почитайте про Хлебникова и его «Зангези»
👉 Почитайте про шрифт Zangezi и, если понравится, купите его.
Изазо.
Леонид Чупятов
Пейзаж с красным деревом (Бег)
1938
Холст, масло
Государственный русский музей
Очень хорошая вещь, навевающая воспоминания о летнем пребывании в Кратово, но мысль крутится об абсолютно южноамериканском духе этой картины, интенсивностью красок напоминающей бразильские пейзажи XVII века — и этот бегун, верно, заканчивают воскресную длительную в окрестностях бразильского города Олинду, стараясь не спугнуть броненосца, притаившегося за правой границей рамы.
Надо бы питерским показать, даром что на сайте Музея лёгкой атлетики СПб неизвестный гений атрибутировал картину годом и аккуратным тегом «средние и длинные дистанции». Моё восхищение, друзья-атлеты.
Пейзаж с красным деревом (Бег)
1938
Холст, масло
Государственный русский музей
Очень хорошая вещь, навевающая воспоминания о летнем пребывании в Кратово, но мысль крутится об абсолютно южноамериканском духе этой картины, интенсивностью красок напоминающей бразильские пейзажи XVII века — и этот бегун, верно, заканчивают воскресную длительную в окрестностях бразильского города Олинду, стараясь не спугнуть броненосца, притаившегося за правой границей рамы.
Надо бы питерским показать, даром что на сайте Музея лёгкой атлетики СПб неизвестный гений атрибутировал картину годом и аккуратным тегом «средние и длинные дистанции». Моё восхищение, друзья-атлеты.
Склонен согласиться с Ирой Пономаренко, что в следующем году начнётся ренессанс печатных альманахов и журналов. Глянца не будет. Полиграфического шика не будет. В эпицентре редакторской работы закрутятся с трудом выбранные штучные тексты, их будут собирать вместе, печатать, переплетать и распространять по почте в конвертах.
Напечатать что-то (эссе, рассказ, пьесу) будет очень тяжело и каждый вышедший в свет текст будет похож на рождение носорога в неволе (по выражению ВК по другому поводу).
«Типографический бюллетень», затеянный Максом Ильиновым, вполне способен проверить эти гипотезы в первом квартале 2025-го. Будем помогать и участвовать.
Напечатать что-то (эссе, рассказ, пьесу) будет очень тяжело и каждый вышедший в свет текст будет похож на рождение носорога в неволе (по выражению ВК по другому поводу).
«Типографический бюллетень», затеянный Максом Ильиновым, вполне способен проверить эти гипотезы в первом квартале 2025-го. Будем помогать и участвовать.
Два марабу.
Первый — Меера Айзенштадта (майолика, 1939, воспроизведён в книге «Меер Айзенштадт: органика, архаика, модернизм», М.: Garage, 2024). Второй — уфимского скульптора Виталия Николаева (шамот, 1996, выставлен сейчас в музее им. Нестерова).
Первый — Меера Айзенштадта (майолика, 1939, воспроизведён в книге «Меер Айзенштадт: органика, архаика, модернизм», М.: Garage, 2024). Второй — уфимского скульптора Виталия Николаева (шамот, 1996, выставлен сейчас в музее им. Нестерова).
— У вас, Александр Аркадьевич, лошадь в асфальт провалилась.
— А вы, Владимир Андреевич, коню голову отрубили.
— И хорошо!
— Очень хорошо 🤝
(Воображаемый диалог Фаворского и Лабаса).
— А вы, Владимир Андреевич, коню голову отрубили.
— И хорошо!
— Очень хорошо 🤝
(Воображаемый диалог Фаворского и Лабаса).