Для Тейлора процесс артикуляции идентичности включает в себя установление отношения с благом или с чем-то значимым, что связано с принадлежностью человека к языковому сообществу.
Как он ясно показывает, «подлинность не противоречит требованиям, которые исходят извне самости. Напротив, она включает в себя такие требования». Я не могу решать, что является значимым, это было бы противоречием.
Напротив, все, что обладает значимостью для меня, должно быть связано с интерсубъективным пониманием блага, откуда и исходит значительная доля его нормативной силы. В таком смысле подлинность просто требует соотнесения с вопросами об общих ценностях, которые выходят за пределы личных предпочтений.
Тейлор хочет показать, что формы современной культуры, которые нацелены на самореализацию без учета (а) требований, которые обусловлены нашими отношениями с другими людьми, или (б) любого рода требований, исходящих от чего-то большего или иного, нежели человеческие желания или стремления, противоречат сами себе и уничтожают условия для реализации самой подлинности.
Таким образом, мы не только нуждаемся в признании конкретных других для формирования нашей идентичности, но мы также должны научиться (критически) использовать общий словарь разделяемых ценностных ориентиров. Иными словами, Тейлор отмечает, что подлинность нуждается в усвоении ценностей, которые составляют наш коллективный горизонт. Authenticity #цитата
Для Тейлора процесс артикуляции идентичности включает в себя установление отношения с благом или с чем-то значимым, что связано с принадлежностью человека к языковому сообществу.
Как он ясно показывает, «подлинность не противоречит требованиям, которые исходят извне самости. Напротив, она включает в себя такие требования». Я не могу решать, что является значимым, это было бы противоречием.
Напротив, все, что обладает значимостью для меня, должно быть связано с интерсубъективным пониманием блага, откуда и исходит значительная доля его нормативной силы. В таком смысле подлинность просто требует соотнесения с вопросами об общих ценностях, которые выходят за пределы личных предпочтений.
Тейлор хочет показать, что формы современной культуры, которые нацелены на самореализацию без учета (а) требований, которые обусловлены нашими отношениями с другими людьми, или (б) любого рода требований, исходящих от чего-то большего или иного, нежели человеческие желания или стремления, противоречат сами себе и уничтожают условия для реализации самой подлинности.
Таким образом, мы не только нуждаемся в признании конкретных других для формирования нашей идентичности, но мы также должны научиться (критически) использовать общий словарь разделяемых ценностных ориентиров. Иными словами, Тейлор отмечает, что подлинность нуждается в усвоении ценностей, которые составляют наш коллективный горизонт. Authenticity #цитата
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts.
from sa
