#книжный_раф_с_карамельным_сиропом
«Книжная лавка» Пенелопы Фицджеральд ещё и прекрасно экранизирована, как говорят, но я пока читала только книгу. И даже имею мнение.
В общем, пока выглядит так, что комбинация «красотка, собачка и мрачный продавец в книжном» заставляет меня плеваться и материться, а лечит сердце комбинация «бабка и книжный в глуши». Хотя «утешительный» – последнее слово, которое может подойти этой книге. Это совсем, вообще совсем печальная история, которая, тем не менее, мне стала очень дорога, потому что впервые с начала этого марафона я вижу очень выверенный, единственно возможный, безупречно логичный финал.
Некоторым местам не нужны книжные магазины. Вообще. Совсем. И никаких чудес. Слегка подсоленное болото с чавканьем пожирает любой идеализм.
Но не зря Байетт называла Фицджеральд прямой наследницей Остен. У той, кажется, тоже немного однозначно радостных финалов, зато каждый подсвечивает важные сдвиги в человеческих душах. И эта книга мне хорошо напомнила, зачем мы вообще куда-то шевелимся, что-то продолжаем заказывать, кого-то зазываем, с кем-то ругаемся: да, в первую очередь для того, чтобы однажды оказать какое-то маленькое, незаметное воздействие на парочку отдельных душ. И всё.
Несмотря на все неутешительные подробности, эта маленькая книжечка говорила со мной о надежде: очень глупой, но сильной надежде, что однажды получится быть собой и заниматься любимым делом. И что дело, в свою очередь, столкнёт в душах всех причастных какую-нибудь пару маленьких камешков. Нет, никаких обвалов, никаких необратимых изменений: только зыбкая печальная полуулыбка, которая исчезает быстрее, чем луч с верхушек болотной травы.
Не обязательно быть великим ловцом человеческих душ. Иногда достаточно одному мрачному деду из тёмной усадьбы подсунуть нужную книжку. И всё. И никаких сверхприбылей, никакого величия, никто не читает всей деревней, ты не зарабатываешь миллионы, овцы в обнимку с фермерами не танцуют канкан вокруг твоего уютного книжного фургончика. Просто тихо сидишь в поезде и думаешь медленную печальную мысль:
– Зато у меня было время побыть наедине с собой. Зато я был человеком и сделал всё, что мог. Зато паре-тройке людей ненадолго стало светлее.
Я потом, разумеется, полезла в гугл. И обнаружила, что Фицджеральд за свои почти девять десятков лет успела и книжным порулить, так что в «Книжной лавке» вполне могут быть использованы прямо автобиографические куски. Из-за того ли, что это действительно личный опыт, из-за большого ли писательского мастерства Фицджеральд, всё кажется очень достоверным, очень цельным. Неважно, что продавалось, что нет, какие были истинные причины взлётов и неудач, – важно только, что сидишь на берегу залива, чайка поймала рыбку, и солнце красиво подсвечивает всю сцену: последнюю рыбью секунду, мягкие пёрышки, камни, может быть, камыши, и тебя, грешного, который не знает, что будет завтра, но прямо сейчас чувствует странный покой.
И нет, это ощущение никак нельзя назвать уютным.
«Книжная лавка» Пенелопы Фицджеральд ещё и прекрасно экранизирована, как говорят, но я пока читала только книгу. И даже имею мнение.
В общем, пока выглядит так, что комбинация «красотка, собачка и мрачный продавец в книжном» заставляет меня плеваться и материться, а лечит сердце комбинация «бабка и книжный в глуши». Хотя «утешительный» – последнее слово, которое может подойти этой книге. Это совсем, вообще совсем печальная история, которая, тем не менее, мне стала очень дорога, потому что впервые с начала этого марафона я вижу очень выверенный, единственно возможный, безупречно логичный финал.
Но не зря Байетт называла Фицджеральд прямой наследницей Остен. У той, кажется, тоже немного однозначно радостных финалов, зато каждый подсвечивает важные сдвиги в человеческих душах. И эта книга мне хорошо напомнила, зачем мы вообще куда-то шевелимся, что-то продолжаем заказывать, кого-то зазываем, с кем-то ругаемся: да, в первую очередь для того, чтобы однажды оказать какое-то маленькое, незаметное воздействие на парочку отдельных душ. И всё.
Несмотря на все неутешительные подробности, эта маленькая книжечка говорила со мной о надежде: очень глупой, но сильной надежде, что однажды получится быть собой и заниматься любимым делом. И что дело, в свою очередь, столкнёт в душах всех причастных какую-нибудь пару маленьких камешков. Нет, никаких обвалов, никаких необратимых изменений: только зыбкая печальная полуулыбка, которая исчезает быстрее, чем луч с верхушек болотной травы.
Не обязательно быть великим ловцом человеческих душ. Иногда достаточно одному мрачному деду из тёмной усадьбы подсунуть нужную книжку. И всё. И никаких сверхприбылей, никакого величия, никто не читает всей деревней, ты не зарабатываешь миллионы, овцы в обнимку с фермерами не танцуют канкан вокруг твоего уютного книжного фургончика. Просто тихо сидишь в поезде и думаешь медленную печальную мысль:
– Зато у меня было время побыть наедине с собой. Зато я был человеком и сделал всё, что мог. Зато паре-тройке людей ненадолго стало светлее.
Я потом, разумеется, полезла в гугл. И обнаружила, что Фицджеральд за свои почти девять десятков лет успела и книжным порулить, так что в «Книжной лавке» вполне могут быть использованы прямо автобиографические куски. Из-за того ли, что это действительно личный опыт, из-за большого ли писательского мастерства Фицджеральд, всё кажется очень достоверным, очень цельным. Неважно, что продавалось, что нет, какие были истинные причины взлётов и неудач, – важно только, что сидишь на берегу залива, чайка поймала рыбку, и солнце красиво подсвечивает всю сцену: последнюю рыбью секунду, мягкие пёрышки, камни, может быть, камыши, и тебя, грешного, который не знает, что будет завтра, но прямо сейчас чувствует странный покой.
И нет, это ощущение никак нельзя назвать уютным.
group-telegram.com/marcellus_live/2912
Create:
Last Update:
Last Update:
#книжный_раф_с_карамельным_сиропом
«Книжная лавка» Пенелопы Фицджеральд ещё и прекрасно экранизирована, как говорят, но я пока читала только книгу. И даже имею мнение.
В общем, пока выглядит так, что комбинация «красотка, собачка и мрачный продавец в книжном» заставляет меня плеваться и материться, а лечит сердце комбинация «бабка и книжный в глуши». Хотя «утешительный» – последнее слово, которое может подойти этой книге. Это совсем, вообще совсем печальная история, которая, тем не менее, мне стала очень дорога, потому что впервые с начала этого марафона я вижу очень выверенный, единственно возможный, безупречно логичный финал.
Некоторым местам не нужны книжные магазины. Вообще. Совсем. И никаких чудес. Слегка подсоленное болото с чавканьем пожирает любой идеализм.
Но не зря Байетт называла Фицджеральд прямой наследницей Остен. У той, кажется, тоже немного однозначно радостных финалов, зато каждый подсвечивает важные сдвиги в человеческих душах. И эта книга мне хорошо напомнила, зачем мы вообще куда-то шевелимся, что-то продолжаем заказывать, кого-то зазываем, с кем-то ругаемся: да, в первую очередь для того, чтобы однажды оказать какое-то маленькое, незаметное воздействие на парочку отдельных душ. И всё.
Несмотря на все неутешительные подробности, эта маленькая книжечка говорила со мной о надежде: очень глупой, но сильной надежде, что однажды получится быть собой и заниматься любимым делом. И что дело, в свою очередь, столкнёт в душах всех причастных какую-нибудь пару маленьких камешков. Нет, никаких обвалов, никаких необратимых изменений: только зыбкая печальная полуулыбка, которая исчезает быстрее, чем луч с верхушек болотной травы.
Не обязательно быть великим ловцом человеческих душ. Иногда достаточно одному мрачному деду из тёмной усадьбы подсунуть нужную книжку. И всё. И никаких сверхприбылей, никакого величия, никто не читает всей деревней, ты не зарабатываешь миллионы, овцы в обнимку с фермерами не танцуют канкан вокруг твоего уютного книжного фургончика. Просто тихо сидишь в поезде и думаешь медленную печальную мысль:
– Зато у меня было время побыть наедине с собой. Зато я был человеком и сделал всё, что мог. Зато паре-тройке людей ненадолго стало светлее.
Я потом, разумеется, полезла в гугл. И обнаружила, что Фицджеральд за свои почти девять десятков лет успела и книжным порулить, так что в «Книжной лавке» вполне могут быть использованы прямо автобиографические куски. Из-за того ли, что это действительно личный опыт, из-за большого ли писательского мастерства Фицджеральд, всё кажется очень достоверным, очень цельным. Неважно, что продавалось, что нет, какие были истинные причины взлётов и неудач, – важно только, что сидишь на берегу залива, чайка поймала рыбку, и солнце красиво подсвечивает всю сцену: последнюю рыбью секунду, мягкие пёрышки, камни, может быть, камыши, и тебя, грешного, который не знает, что будет завтра, но прямо сейчас чувствует странный покой.
И нет, это ощущение никак нельзя назвать уютным.
«Книжная лавка» Пенелопы Фицджеральд ещё и прекрасно экранизирована, как говорят, но я пока читала только книгу. И даже имею мнение.
В общем, пока выглядит так, что комбинация «красотка, собачка и мрачный продавец в книжном» заставляет меня плеваться и материться, а лечит сердце комбинация «бабка и книжный в глуши». Хотя «утешительный» – последнее слово, которое может подойти этой книге. Это совсем, вообще совсем печальная история, которая, тем не менее, мне стала очень дорога, потому что впервые с начала этого марафона я вижу очень выверенный, единственно возможный, безупречно логичный финал.
Но не зря Байетт называла Фицджеральд прямой наследницей Остен. У той, кажется, тоже немного однозначно радостных финалов, зато каждый подсвечивает важные сдвиги в человеческих душах. И эта книга мне хорошо напомнила, зачем мы вообще куда-то шевелимся, что-то продолжаем заказывать, кого-то зазываем, с кем-то ругаемся: да, в первую очередь для того, чтобы однажды оказать какое-то маленькое, незаметное воздействие на парочку отдельных душ. И всё.
Несмотря на все неутешительные подробности, эта маленькая книжечка говорила со мной о надежде: очень глупой, но сильной надежде, что однажды получится быть собой и заниматься любимым делом. И что дело, в свою очередь, столкнёт в душах всех причастных какую-нибудь пару маленьких камешков. Нет, никаких обвалов, никаких необратимых изменений: только зыбкая печальная полуулыбка, которая исчезает быстрее, чем луч с верхушек болотной травы.
Не обязательно быть великим ловцом человеческих душ. Иногда достаточно одному мрачному деду из тёмной усадьбы подсунуть нужную книжку. И всё. И никаких сверхприбылей, никакого величия, никто не читает всей деревней, ты не зарабатываешь миллионы, овцы в обнимку с фермерами не танцуют канкан вокруг твоего уютного книжного фургончика. Просто тихо сидишь в поезде и думаешь медленную печальную мысль:
– Зато у меня было время побыть наедине с собой. Зато я был человеком и сделал всё, что мог. Зато паре-тройке людей ненадолго стало светлее.
Я потом, разумеется, полезла в гугл. И обнаружила, что Фицджеральд за свои почти девять десятков лет успела и книжным порулить, так что в «Книжной лавке» вполне могут быть использованы прямо автобиографические куски. Из-за того ли, что это действительно личный опыт, из-за большого ли писательского мастерства Фицджеральд, всё кажется очень достоверным, очень цельным. Неважно, что продавалось, что нет, какие были истинные причины взлётов и неудач, – важно только, что сидишь на берегу залива, чайка поймала рыбку, и солнце красиво подсвечивает всю сцену: последнюю рыбью секунду, мягкие пёрышки, камни, может быть, камыши, и тебя, грешного, который не знает, что будет завтра, но прямо сейчас чувствует странный покой.
И нет, это ощущение никак нельзя назвать уютным.
BY Марселизация
Share with your friend now:
group-telegram.com/marcellus_live/2912