пропустил день рождения великого человека - 4 октября исполнилось 56 лет Мику Харрису - бывшему барабанщику Napalm Death (попавшему в книгу рекордов Гиннеса с мировым рекордом: 20 ударов в секунду), автору дарк-эмбиентного проекта Lull, иллбиентного Scorn и драм-н-бейсового HedNod, сооавтору Джона Зорна, с которым он создает фри-джаз в Painkiller, личности по всем параметрам незаурядной.
Мик Харрис никогда не останавливается на каком-то одном направлении и постоянно экспериментирует с самой разной музыкой - от экстремального фри‐джаза до дабстепа, дарк‐эмбиента и абстрактного хип‐хопа и сейчас продолжает исследовать все новые и новые направления, выпуская музыку под видом различных сайд‐проектов - Quoit, Monrella, Fret и других.
по-моему мнению, самое крутое из того, что он делал - это все же проект Scorn. предлагаю в честь светлой даты послушать шестой лонгплей этого проекта [zAndEr], выпущенный в 1997 году, в котором Харрис начал экспериментировать с дабом.
пропустил день рождения великого человека - 4 октября исполнилось 56 лет Мику Харрису - бывшему барабанщику Napalm Death (попавшему в книгу рекордов Гиннеса с мировым рекордом: 20 ударов в секунду), автору дарк-эмбиентного проекта Lull, иллбиентного Scorn и драм-н-бейсового HedNod, сооавтору Джона Зорна, с которым он создает фри-джаз в Painkiller, личности по всем параметрам незаурядной.
Мик Харрис никогда не останавливается на каком-то одном направлении и постоянно экспериментирует с самой разной музыкой - от экстремального фри‐джаза до дабстепа, дарк‐эмбиента и абстрактного хип‐хопа и сейчас продолжает исследовать все новые и новые направления, выпуская музыку под видом различных сайд‐проектов - Quoit, Monrella, Fret и других.
по-моему мнению, самое крутое из того, что он делал - это все же проект Scorn. предлагаю в честь светлой даты послушать шестой лонгплей этого проекта [zAndEr], выпущенный в 1997 году, в котором Харрис начал экспериментировать с дабом.
In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried.
from sa
